— Лучше умереть в погоне за своими мечтами, чем всю жизнь прожить без надежды, — с рассудительным романтизмом произнес Оуэн.
Давая кому-то надежду, мы даем ему жизнь.
— Лучше умереть в погоне за своими мечтами, чем всю жизнь прожить без надежды, — с рассудительным романтизмом произнес Оуэн.
Мне кажется, она пропускает тех, у кого нет никакой надежды. Не плохих, а несчастных!
Заканчивая последнюю главу романа, я размышлял о значении слова «надежда». Раньше мне не приходилось задумываться над подобными вещами.
В современной Японии принято считать, что само понятие «надежда» — явление отмирающее. Надеяться можно, только если ты попал в трудное положение и тебе хочется верить, что завтра будет лучше, чем вчера. Ожидание, вера в лучшие времена присущи всем заключенным, узникам лагерей и вообще любому угнетенному человеку. Этот вопрос никогда не стоит перед представителями правящих классов или диктаторами. Больше всех надеются дети, ибо живут будущим.
Проблема нынешнего японского общества заключается в том, что оно не принимает реальность такой, какая она есть на самом деле. А для государства, которое не может адекватно оценивать свое настоящее, нет и будущего.
Иными словами, на наших глазах заканчивается целый исторический период, когда надежда на лучшее была краеугольным камнем общественного сознания. Отказываясь от этого понятия, общество теряет свою защитную функцию. Надежда становится личной проблемой каждого человека. Мы погрязли во лжи и заменяем веру риторикой.
Возможно, тот, кто сознательно отрекается от мира, в действительности стремится избавиться от этой лжи.
Нет, нельзя поддаваться отчаянию! Если позволишь себе пойти по этой дороге, ты предашься самым низким инстинктам. В самые трудные времена Надежда — единственное, во что можно верить, в ней источник внутренней силы!
За разговором он разгорячился и, как это с ним иногда бывало, ощутил прилив надежды, особенно сильный сегодня, когда чувствовал поддержку. Наконец-то он мог кому-то довериться и тем самым обрести веру в себя.
Было время надежды и веры большой —
Был я прост и доверчив, как ты.
Шёл я к людям с открытой и детской душой,
Не пугаясь людской клеветы...
А теперь — тех надежд не отыщешь следа,
Всё к далеким звёздам унеслось.
И к кому шёл с открытой душою тогда,
От того отвернуться пришлось.