— Моя мама учитель.
— А твой папа?
— Ммм. Мой папа... Он лжец.
— Лжец? Я уверена, ты не имел ввиду лжец.
— Ну, он носит костюм, ходит на работу в суд и выступает перед судьей.
— О, я поняла. Ты хотел сказать, твой папа адвокат.
— Моя мама учитель.
— А твой папа?
— Ммм. Мой папа... Он лжец.
— Лжец? Я уверена, ты не имел ввиду лжец.
— Ну, он носит костюм, ходит на работу в суд и выступает перед судьей.
— О, я поняла. Ты хотел сказать, твой папа адвокат.
Забывший с самого начала происшествия о том, что такое слёзы, я в эти минуты стал понемногу поддаваться печали. Я даже не знаю, насколько это облегчило мне душу. Сердце моё, окованное болью и ужасом, получило от этой печали первую каплю влаги.
— Беладонна, — отвечал тот, — Его листья нельзя употреблять в пищу, можно отравиться и умереть.
— Но для того, кто просто смотрит на его ядовитые листья, оно совершенно безвредно, — сказал учитель. — Вот так и дурные, низкие помыслы не способны причинить тебе вред, если ты не позволишь себе прельститься ими.
Тот, кто недобр по отношению к себе, не может быть добрым и по отношению к другим. Тот, кто очень плохо относится к себе, бывает жесток по отношению к другим.
Однако искусственно ставить себе цель и искусственно ждать её достижения было ложью в своей основе...