Лицемер — человек, который убил обоих родителей и просит о снисхождении, ссылаясь на то, что он сирота.
У Авраама Линкольна была любимая загадка: «Сколько лап у собаки, если хвост мы назовем лапой?». Большинство слушателей говорили, что пять. Тогда Линкольн отвечал:
«Нет, их по-прежнему четыре. Названный лапой хвост — еще не лапа».
Ты, в конце концов, понимаешь или нет? Пока ты на их стороне, ты — герой, отважный и благородный, необыкновенный храбрец, единственный и неповторимый гений. Но стоит тебе сказать лишь слово против, и вот ты уже сделался безумцем, что не считается ни с кем...
Как бы мне хотелось быть кем-то другим, тем, за кого она меня принимает. Тем, кому не насрать.
— Визари строит из себя мученика, и в то же время угрожает всей вселенной. Когда слушаешь новости, так и хочется кому-нибудь набить морду.
— Я смотрю, ты всё такой же дипломат.
— Полковник Темплар?
— На этот раз я остаюсь в штабе. Надеюсь на вас с Севом. В добрый путь, сержант.
— Не подведём, Ян!
Лицемерие — существенная часть всех разновидностей власти. Немногочисленные выдающиеся люди делают то, что пожелают, и при этом убеждают легковерных следовать правилам, которыми они сами пренебрегают.
Если вы держите слона за заднюю ногу, и он вырывается, самое лучшее — отпустить его.
Люди сегодня говорят одно, а завтра другое, так они наступают на собственные виртуальные грабли.
Вам это должно быть известно. Если угодно, такой же, как вы. Ничтожный. И я сознаю свое ничтожество. А вы? Вспомните Айво, Джослин. Вы сделали мальчишку каноником. Потому только, что его отец дал бревна для шпиля. Вот видите. У него столько же прав в соборе, сколько у вас. Или у меня. Но от него хоть меньше вреда. Он все время на охоте. А вы душили нас, как проклятие. Когда я видел вас, облеченного властью настоятеля, у меня порой сжималось сердце и перехватывало дыхание. И вот еще что я вам скажу. Хотя теперь над нами висит эта каменная глыба, среди каноников мир и согласие, словно бальзам пролился на наши души, потому что нет вас.
Cлайд с цитатой