Сегодня мы спешим на помощь в самое страшное место Вселенной — детскую комнату.
Глаза не зеркало души, а двери. Остерегайся того, что может войти в них.
Сегодня мы спешим на помощь в самое страшное место Вселенной — детскую комнату.
— Эмм... Это не пол, это... Ну...
— Что это?
— Следующее слово — разновидность страшного слова. Подожди минуту. Успокойся. Скажи «омммм».
— Омм…
— Это язык.
— Язык?!
— Язык. Неимоверно большой язык!
— Это рот? Всё это место — рот? Мы во рту?!
— Да-да-да! Но! Хорошее в том, что он вместительный!
— Если время не движется, то почему ты стареешь?
— Для меня оно идет. У каждого взрыва есть эпицентр, и это я. Я — то, что неправильно.
— Что с тобой неправильно?
— Я все еще жив.
— Что случилось?
— Да так… всякое… мы разошлись, что поделать?
— А что я могу сделать?..
— Ничего. Это не из тех вещей, которые ты можешь поправить так, как поправляешь свою бабочку. И не надо смотреть на меня щенячьими глазами, бродяга. Это жизнь. Просто жизнь. Та штука, которая проходит, когда тебя нет.
У меня есть машина времени, Дориум. Для меня всё, что происходит, никогда не останавливается. Елизавета Первая до сих пор ждёт меня под венец, я могу помочь Роуз Тайлер с домашним заданием, я могу побывать на всех мальчишниках за одну ночь!
— Это просто смертельная ловушка.
— Нет, это бомба с часовым механизмом. Ну ладно, это смертельная ловушка с часовым механизмом.
— Что ты делаешь?
— У тебя серьезное лицо, а я всегда зову его [Рори], когда у тебя серьезное лицо.
— Доктор, что со мной происходит?
— Ничего, все хорошо.
— Не все, ты умираешь.
— Доктор!
— Ну да, конечно, если мы ей соврем, она резко поправится!
Фокус машины времени в том, что ты можешь убежать куда угодно и все равно успеть к чаю.