Глеб Павловский

Диссиденты на самом деле никогда не хотели взять власть, они всегда желали создать около нее некий модуль сильного влияния, чтобы без них решений не принималось.

…Российские интеллектуалы, в отличие от восточноевропейских, не хотели брать власть. Стремление выдвинуть другую фигуру и действовать за ее спиной возникает в конце 1989 года, и я наблюдал это вблизи в руководстве межрегиональной группы. Они искали фигуру, которая была бы компромиссной с их точки зрения — и очень странно, что Ельцин казался им такой фигурой.

Они считали радикалами Солженицина и Буковского и очень боялись, что те вернутся в страну и устроят тут охоту на ведьм. В Питере таковыми считались Петр Филиппов и следователь Иванов, и Собчака двигали, чтобы отрезать радикалов от власти.

0.00

Другие цитаты по теме

Обманчиво легкий распад Варшавского договора становится ложным подтверждением ненужности альтернативы как вовне, так и внутри страны. С этого времени исчезает мысль о ней. Ее заменяет мысль о власти — не о лидере в западном понимании этого слова, а о носителе, концентрате ее. И все споры сводятся к тому, нужно ли ему дать больше власти или меньше, причем государственная она или нет, тоже не обсуждается. Конечно, были ученые, которые об этом думали, но их не было в публичном поле.

Здесь наиболее ярко выступали сторонники идеи «больше власти президенту». Каждая проблема рассматривалась как проблема недостатка власти. Тогда и появляется присказка, постоянно повторявшаяся в 90-е годы: «пора бы власть употребить». И только зануда мог риторически вопрошать: «Что вы понимаете под властью?» С ним бы просто не стали разговаривать.

Тогда же экономические реформы и концепции рынка съежились до простой и понятной идеи «хозяина». Нужен хозяин и нужна власть — так почему бы не объединить все это? Власть должна быть у хозяина. И у него должно быть много власти.

Завистью и ненавистью нельзя ничего построить: ни государства, ни культуры, ни хозяйства. Созидает только любовь: любовь к Богу, любовь к отечеству, доверие к правителю, взаимное доверие, уважение и братство граждан, сострадание к слабым, всеобщая сверхклассовая солидарность.

Обучение дзену обостряет восприятие. Дзен создает человека, который предельно сосредоточен на том, что он делает, старается сделать все как можно лучше, осознает происходящее вокруг него и ту роль, которую он в происходящем играет.

Подлинное желание — это не приобретение чего-то, а восполнение недостатка, устранение дефицита.

Однажды мы поймем, что не стоит прислушиваться к сердцу, когда в голове — полный беспорядок.

... если научное знание рассматривается как основание, то оно может служить только для консервации уже существующей практики, оправдания её...

Если вы хотите научное исследование использовать другим образом — для создания новой практики, — то нужно чётко определить, в какой роли и как это научное исследование может быть употреблено в конструктивно-проектной деятельности, которая, собственно, и создаёт новые формы учебно-воспитательных воздействий. Ибо новые формы учебно-воспитательного воздействия всегда и всюду создаются безотносительно к науке и научному исследованию.

Многие мизогины используют метод извращения событий, чтобы отвести от себя вину. Они могут сказать: «Ты слишком тонкокожая, ты слишком реагируешь, ты не выносишь критики» или просто — «Ты — сумасшедшая». Они так извращают ситуацию, чтобы ни в коем случае никогда не брать на себя ответственность за переживания партнера. Как бы это ни было ужасно слышать, мизогина больше беспокоит не боль, причиненная им партнеру, а отведение вины от себя.

Когда женщина чувствует внезапную боль или печаль по причине того, как с ней обращается партнер, она должна подавлять свои естественные чувства. Однако их невозможно задавливать всегда, не выражая и не изливая. В этом случае эти чувства найдут для себя другие проявления, часто неприятные и болезненные: физические недомогания, упадок сил, пессимизм и депрессию.

Милый комплимент похож на сэндвич: что-то особенное между двумя повседневностями.

Ein hübsches Kompliment ist wie ein Sandwich: zwischen zwei Alltäglichkeiten etwas Besonderes.

Работа режиссера – выстроить из сценария монтажный лист.

Работа на съемочной площадке – ничто. На площадке надо только бодрствовать, следить за выполнением вашего плана, помогать актерам вести себя просто и не терять чувства юмора.