Мы все знаем из истории дипломатии, что это опасная профессия. Но до того дня никто не мог представить, насколько опасной она может быть и в наш более чем просвещенный век. Не в наших силах вернуть великолепного профессионала, настоящего человека, истинного друга Андрея Геннадьевича Карлова. Но он навсегда остался с нами.
Одежда должна соответствовать формату мероприятия, времени суток, обстоятельствам. Видимо, людям почему-то кажется, что я летаю на облаке, запряженном двумя розовыми пони, и утренние ласточки приносят мне сшитые из весенних цветов наряды. Но это не так. Я обычный человек, у меня нет ничего, что отличало бы меня от человека на улице, в кафе или в магазине, кроме того, что меня показывают по телевизору. У меня нет ни ателье, ни своих портных, ни стилистов.
Когда меня спрашивают «Как вы все успеваете?», я все время отвечаю «Да я не все успеваю». От многого приходится отказываться. Конечно, основной удар – это своя собственная жизнь. Ею приходится в основном жертвовать.
Рождение ребенка позволяет посмотреть на эту жизнь совершенно в ином пространстве. Ребенок открывает тебе неведомым волшебным ключиком потайные дверцы этого мироздания – это точно. Вообще я считаю, что воспитание ребенка – самая сложная вещь в жизни.
Быть эмоциональным, душевным и великодушным, широким во многих вещах, страстно любить и сильно ненавидеть, быть очень справедливым, но всегда по-своему. Медленно запрягать и быстро ехать, это совершенно точно по-русски. Не поддаваться силе и таять от любви.
Важен некий баланс, пусть это будет и не гармония, но все равно должно быть личное пространство, потому что должна быть перезагрузка. Для кого-то природа – это горы, реки, а для кого-то – свои сотки или даже цветы на подоконнике, но какая-то должна быть перезагрузка. У меня, например, она происходит через природу, для меня это важно.
— Мой кабинет совсем не начальственный. Два стола, стулья, диван, телевизор, герб на стене — всё. У меня, кстати, весь он заставлен букетами. Это столько прислали редакции, журналисты, пресс-службы, дипкорпус.
— Такой маленький? Без приёмной? Даже не верится.
— А должен быть больше? Это нормальная кадровая работа МИДа, у нас большие кабинеты только в архиве.
Если человек говорит, что он доволен, есть большие сомнения в его искренности. Жизнь – это ведь история не только об удовольствии, но и о преодолении. Это процесс. Бывают моменты, когда я крайне чем-то недовольна, а потом – все получается, и я очень довольна. Это жизнь. Пока я ее исследую.
К сожалению, работа так или иначе наступает по всем фронтам. Но пытаемся периодически снять руку работы со своей натруженной шеи.
— Есть ощущение, что мир вообще оказался не готов к сегодняшней ситуации… Суверенитета в Европе действительно сейчас ни у кого уже нет?
— Мы ежегодно участвуем в Мюнхенской конференции по безопасности. Это старинный механизм, собирающий лучших дипломатов, политологов, философов. И на последней конференции во время выступления Лаврова достойнейшие люди начали шуметь, свистеть, топать ногами. Господа, если вы сейчас с чем-то не согласны, если вам что-то не нравится, то где же вы были несколько лет назад? Где вы были, когда начинался украинский кризис? Почему вы молчали, когда принимались политические решения, из-за которых сегодня Европу захлестнул поток беженцев? Почему вы не свистите сами себе и своим руководителям из-за решений по Сирии, Ливии, Ираку, Украине?
В последние полтора года стало очевидно, что Европа переживает серьезный кризис самоидентификации. Она перестает быть самостоятельным игроком, отказывается от суверенитета в международных делах. Еще десять лет назад было невозможно даже подумать, что Европа полностью подчинится воле США. Мы давно говорим, что позиция Европы в отношении санкций и критики нашей страны это навязанная ей позиция США.
Давление США происходит везде, и все, что мы сейчас видим, это результат колоссального давления супердержавы на всех игроков. Например, госсекретарь Джон Керри обосновывал необходимость внутри американской поддержки договоренностей по иранской ядерной программе. Он говорил: «Нам и так непросто убеждать Европу давить на Россию из-за Украины». Такого откровения я никак не ожидала. И после этого нам говорят: Россия — единственная страна, заблокировавшая создание трибунала по Ирану. Да, мы предотвратили катастрофу в Совбезе ООН по политизации решений.
Я готова избавится от этого креста, наливающего свинцом мое молчаливое сердце, без дальних слов. И всё равно, что будет после. Если вообще будет.
Cлайд с цитатой