Едва ли я могу представить место более надежное, чем отцовские объятия.
— Они, наверное, только и ждут, как бы на тебя наброситься.
— А ты — нет, поэтому без колебаний заехала коленом мне в пах?
— Я попала в бедро!
Едва ли я могу представить место более надежное, чем отцовские объятия.
— Они, наверное, только и ждут, как бы на тебя наброситься.
— А ты — нет, поэтому без колебаний заехала коленом мне в пах?
— Я попала в бедро!
Пока я задумчиво смотрела на сад, боковым зрением заметила, что взгляд Максона устремлён на меня. Его лицо вдруг оказалось вплотную к моему. А когда я повернула голову, чтобы спросить, на что он уставился, то с удивлением поняла, что он стоит так близко, что вполне может меня поцеловать.
Ещё больше я удивилась, когда именно это он и сделал.
Наверное, невозможно совсем игнорировать человека, которого ты так сильно любишь.
Я хранила эту тайну так долго, что и помыслить не могла о том, чтобы облечь её в слова.
В мамином воображении я уже была королевой.
Мои губы дрогнули в улыбке под его губами.
Если ты не хочешь, чтобы я в самом деле в тебя влюбился, перестань быть такой красивой. Надо будет завтра с утра велеть твоим служанкам подыскать тебе какой-нибудь мешок из-под картошки.
— Хватит болтать глупости. — Я ткнула его в плечо.
— Я серьезно. Ты слишком хороша. Когда ты уедешь, нам придется выделить тебе охрану за государственный счет. Иначе тебе, бедняжке, не выжить, — произнес он с притворной жалостью.
Селеста покачивала бедрами при ходьбе, и чеканный перестук трехдюймовых каблуков еще больше подчеркивал ее уверенную походку. В отличие от Марли и Эшли она не улыбалась. Но отнюдь не потому, что была чем-то расстроена. Нет, просто сосредоточилась на запугивании соперниц одним своим появлением.
Все выглядели как Единицы. Я же была Пятёркой в красивом платье.
Я вижу, что тебе здесь совсем не нравится. Тебе не нравятся здешние правила, соревнование, одежда и... А, нет, еда тебе нравится.