И почему люди так слепы в отношении своих близких? Мы всегда уверены, что знаем их как облупленных, а потом эта наша уверенность оборачивается трагедией.
Когда мы позволяем себе страдать, мы заставляем страдать и тех, кто рядом с нами. Это же так просто! Это так очевидно! Почему мы почти никогда не задумываемся об этом? Почему забываем о том, что вид наших страданий отравляет существование наших близких? Мы должны бороться если не ради себя, то хотя бы ради них.
Сумасшедший не ведает, что творит, и нельзя его за это наказывать, его уже Господь наказал, отняв разум. Но разве жертве его безвинной легче от этого?
Женщина, чтобы скрыть малозначительный пустяк, возводит целую Эйфелеву башню лжи, причем делает это неумело, конструкция каждую минуту грозит обвалиться, и она подпирает ее еще большей ложью, увязая в обмане, как муха в капле меда. Мужское же мышление отличается тем, что они предпочитают недосказанную правду и не рискуют быть разоблаченными на ерунде.
Преступники – часть населения, причем не худшая его часть, а просто ЧАСТЬ. А милиция – не лучшая часть населения, не элита. И если в населении выросло количество малообразованных и не особо умных людей, то эти люди с равной частотой проникают как в ряды преступников, так и в ряды милиции. Что же касается людей одаренных, способных и имеющих высококачественную профессиональную подготовку, то они, совершенно естественно, стремятся прилагать свои знания и силы там, где за это больше заплатят, то есть в коммерческой деятельности, в бизнесе, а отнюдь не в наших низкооплачиваемых органах. Вот и получается, что среди преступников людей недалеких и глуповатых столько же, сколько и среди нас, милиционеров, то есть интеллектуального преимущества мы перед ними не имеем. А людей умных и способных среди них больше, и в связи с этим интеллектуальное преимущество неуклонно сползает на их сторону. Вот вам и вся арифметика.
Мне исполнился сорок один год. Ты понимаешь, Юрик? Сорок один! Я же пятый десяток разменяла. И что же я, как девчонка-малолетка, всех боюсь? Начальников боюсь, родителей боюсь, даже просто людей на улице боюсь, а вдруг меня кто-нибудь обидит, оскорбит, нахамит мне? Ну сколько же можно всех и всего бояться, а? Что я, рассыплюсь оттого, что на меня кто-то наорет? Да пусть орут, пусть ругаются, с меня даже волосок не упадет.
Она подумала, что в русском языке слово «правда» — только одно, а слов, противоположных по значению, куда больше: «обман», «ложь», «неправда», «вранье».
Может, потому, что правда — проста, а ложь многолика?
— Если не будешь кормить, я с тобой разведусь, — пообещала Настя, рисуя на экране таблицу.
— Да куда тебе! Разведется она, — проворчал Чистяков, собирая со стола свои записи. — Тебе даже бутерброд сделать лень, не то что разводиться.
... только почему-то никто не проявляет заботы о том, чтобы у человека на душе было спокойно, все больше о желудке беспокоятся.
Влюбиться можно в одну секунду, легко и просто, а вот перестать любить — это адский труд.
Женя знал, что иногда люди, которые хотят, чтобы о них поменьше знали и не лезли к ним с расспросами, напускают на себя таинственность, вроде как они из милиции или из органов безопасности.
Cлайд с цитатой