Заглянув в душу большинства из нас, ты увидишь мерзость, разрывающую на части яростнее самого свирепого хищника.
Гнев — агония души.
Заглянув в душу большинства из нас, ты увидишь мерзость, разрывающую на части яростнее самого свирепого хищника.
— У меня были тяжёлые нравственные переживания, — смущённо проговорил Невил. — Это иной раз даёт те же последствия, что и болезнь.
— Ярость Берсерка... Впадал в неё, и не раз, и не два.
— Со мной тоже было однажды, в Гарлеме.
— Да, столкнулся как-то с группой ниндзя.
— У меня был чертовски плохой день с Гитлером.
— Человек-паук?
— О... Ну, возможно, был разочек. Начались все эти распродажи в чёрную пятницу. Всё было как в тумане; следующее, что помню — как стою с новой микроволновкой в руках.
Когда мысль приходит, ее лучше записать. Запечатлеть. Сохранить.
С чувствами иначе. Они впечатаны в душу независимо от сподручных средств. Чувства имеют свойство расцветать, словно райские сады. И петь песню блаженства...
Ненависть всегда оправдывает себя реальными или предполагаемыми преступлениями врагов, зверство — ссылками на зверства противника. И тут христианин, верящий в бессмертную душу, которую можно спасти или погубить, смотрит на вещи совершенно иначе. Если «они» своими грехами губят свои души, значит ли это, что я должен погубить свою? Если «они» нарушают заповеди Божии, значит ли это, что я должен их нарушать? Если «они» предаются ненависти и насилию, значит ли это, что и я должен им предаться? Должен ли я вообще участвовать в этом забеге в ад наперегонки? И главное: кому должен?
Он [Франсуа Перрен] вам скажет, что лифт отеля Крийон поднял его намного выше, чем он мог себе представить. Ещё он вам скажет, что отправился искать душу старого индейца, а нашёл свою.
Почему мы так страдаем? Очевидно, потому, что мы рождаемся на свет, чтобы жить не столько для души, сколько для тела. Но мы обладаем способностью мыслить, и наш крепнущий разум не желает мириться с косностью бытия.
Я думаю, что из ее глаз люди узнали больше, чем из напечатанных убористым шрифтом брошюр, которые им навязывали.