Никто не предугадает, когда рука на бедре может привести к ножу в спине.
Предательство — это нормальная человеческая черта. Надо же как-то уравновешивать силу воли и трудолюбие.
Никто не предугадает, когда рука на бедре может привести к ножу в спине.
Предательство — это нормальная человеческая черта. Надо же как-то уравновешивать силу воли и трудолюбие.
Многие не выдержали. Предпочли — выжить. Предателями, рабами, но — выжить. Можно ли осуждать? Кого время оправдает — тех, кто бился до последнего и вместе с кем погиб Дом Беора? Или тех, кто сумеет, пригнувшись, припав к земле, сохранить свой род — чтобы, возможно, через века, снова воспрянули беоринги?
Я вся ему, пылая, отдавалась.
Он взял бессовестно. Прощаясь, медлил малость:
«Бывало лучше мне с иною королевой».
Прибилась к Воланду. Теперь я — просто Гелла...
Все равно она уже считает меня злодеем. Поэтому, думаю, я вполне могу позволить себе им стать.