Если человека нельзя обнять, то, наверное, его и нет.
... Человек сдается не когда ему по-настоящему трудно...
Если человека нельзя обнять, то, наверное, его и нет.
— Почему не позвали меня?
— Мне жалко было тебя будить.
— Это моя работа...
— Значит, ты плохо работаешь.
Так иногда бывает, что хорошо знакомый человек внезапно предстает в новом, неожиданно прекрасном свете.
Так иногда бывает, что хорошо знакомый человек внезапно предстает в новом, неожиданно прекрасном свете.
Как хорошо, когда тебя обнимают. Ну почему отношения нельзя ограничить простыми, бессловесными утешительными жестами? Зачем только человечество научилось языку?
Обними меня, Лис. Так умеет обнять
Только Солнце восходом и звездами — ночи.
Никому на планетах, увы, не понять,
Почему мы друг к другу привязаны прочно.
Я смотрю на людей. Очень странный народ.
Могут с легкостью бросить, унизить, обидеть,
А порою всех тех, с кем судьба их сведет,
Могут раз — и до ужаса возненавидеть.
Я боюсь самой страшной планеты, мой друг,
Где все, скрючившись, что-то считают и пишут,
Никого не любя и не видя вокруг.
Там ребенку не верят и чуда не ищут.
Объятия — Божественная задумка, воплощением которой должен был стать Человек, ради его духовной близости, любви и привязанности.
— Как спали?
— Да как, принял таблеточку и улетел.
— Какую таблеточку?
— Вот эту, беленькую.
— Стивен, это кальций!
— Значит я обманул собственную бессонницу.
... среди отвратительных человеческих остовов нашли два скелета, из которых один, казалось, сжимал другой в своих объятиях. Один скелет был женский, сохранивший на себе еще кое-какие обрывки некогда белой одежды... Другой скелет, крепко обнимавший первый, был скелет мужчины. Заметили, что спинной хребет его был искривлен, голова глубоко сидела между лопаток, одна нога была короче другой. Но его шейные позвонки оказались целыми, из чего явствовало, что он не был повешен. Когда его захотели отделить от скелета, который он обнимал, он рассыпался прахом.