Мягкий котенок, теплый котенок.
Маленький пушистый шарик.
Спящий котенок, счастливый котенок.
Мур, мур, мур.
(Теплый, пушистый
котенок спит.
Свернулся в клубочек
и урчит.)
— Я так понимаю, Пенни, тебе хочется узнать о флагах побольше?
— Да. Ты даже не представляешь, сколько раз на крутых тусах заходила речь о флагах, а я не могла поддержать разговор.
— Так или иначе, кардиологические заболевания излечимы в большинстве случаев. Куда более вероятно, что мать Говарда убьют устойчивые к антибиотикам супермикробы, кишащие в каждом углу этой больницы!..
— Знаешь, от тебя один бред!
— Не соглашусь!
— Как жизнь?
— Моя жизнь — это континуум, так что я остаюсь собой в каждом промежутке времени, который мы рассматриваем.
— Хочешь французские тосты?
— Сегодня день овсянки.
— Хорошо, на следующий день французских тостов я сделаю тебе овсянку.
— Боже милостивый! Ты пробудешь здесь до дня французских тостов…
— Но друзья дарят друг другу подарки!
— Я принимаю твое предположение, но отвергаю твое умозаключение.
— Попробуй сказать «это неопциональная социальная конвенция».
— Чего?
— Просто скажи!
— Шелдон, это неопциональная социальная конвенция.
— Ну, вполне логично!
— Мы его получили с инструкцией, знаешь ли.
Пенни: ***аный насос!
Леонард: Пенни проснулась.
Пенни: Ах вы больные ботаники, мудаки хитровыебанные!
Леонард: Как она узнала, что это мы?
Шелдон: Я, кажется, оставил там план организации её ванной.
— Единственная вещь, которая действительно постоянна — это то, что всё всё время меняется.
— Любопытно... То есть, ты хочешь сказать, что неизбежность перемен — это и есть универсальная постоянная?
— Ну, это лишь малое из того, что я имела ввиду, но, простыми слова, да, так и есть.
— Мне необходимо определить, где в этом болоте несимметричных формул притаилась жаба истины.
— Жаба истины? Это из физики?
— Нет, это из психиатрии...
— Мне нужно побыть одному, даже не пытайся идти за мной!
— Тебя подвезти?
— Да, конечно, благодарю.
Cлайд с цитатой