Народ не любит, когда что-то меняется. Даже если это к их выгоде. Польза-то там, в будущем, а меняться надо уже здесь и сейчас.
Перенесший горе человек меняется раз и навсегда, весь его образ мыслей терпит неминуемое крушение.
Народ не любит, когда что-то меняется. Даже если это к их выгоде. Польза-то там, в будущем, а меняться надо уже здесь и сейчас.
Перенесший горе человек меняется раз и навсегда, весь его образ мыслей терпит неминуемое крушение.
Но, может, дело не в этом. Совсем не в этом. Может, дело в том, что я пережила по пути к галерам, может, причина — в море лиц, буре ненависти и бессмысленной ярости, свободе и жажде причинять боль, которые столь отчётливо проступали на этих, прежде таких обыкновенных лицах. Может быть, это люди вывели меня из равновесия.
Говорят, что люди могут изменяться, но правда ли это? Если я захочу полететь, у меня вырастут крылья? Сильно сомневаюсь. Мы не меняем себя. Мы меняем этот мир.
Поразительно, как сильно меняются люди. Например, в детстве я любила лошадей, «Лукуллов пир», Гусиный мыс и многое другое, но со временем на смену им пришли подруги, эсэмэски, сотовые телефоны, парни и шмотки. Довольно печально, если задуматься. Как будто в людях нет ничего постоянного. Как будто что-то рвется, когда тебе исполняется двенадцать, или тринадцать, или в каком там возрасте превращаешься из ребенка в подростка, после чего становишься совершенно другим человеком. Возможно, даже менее счастливым. Возможно, даже более плохим.
Оказывается, чтобы увидеть, как изменился мир, достаточно понять, что ты сам стал другим человеком.
За последнюю нашу зиму в горах в нашу жизнь глубоко вошли новые люди, и всё навсегда переменилось.
— Я изменился.
— «Изменился» — это чушь. Люди лишь все больше становятся теми, кто они есть.
— Пять лет был влюблен в одну девушку. Но теперь она меня бросила. Она сказала, что я ее не понимаю. Поэтому я хочу узнать тебя.
— Ты никогда не узнаешь меня.
— Ну, хорошо. Тогда ты попробуй узнать меня.
— На самом деле, знать человека — еще ничего не значит. Люди меняются. Сегодня человек может любить ананасы, а завтра — что-нибудь еще.