В совместной жизни иногда лучше слегка приврать, дабы избежать мелких и крупных ссор.
…именно деньги – предмет бесконечных семейных разборок.
В совместной жизни иногда лучше слегка приврать, дабы избежать мелких и крупных ссор.
…именно деньги – предмет бесконечных семейных разборок.
Все мужчины вечером рассказывают истории о своей работе. А женщины должны их слушать и изображать восторг. Это их обязанность.
Капелька ревности тешит мужское самолюбие, избыток – выводит мужчин из себя.
Просто любить – этого мало. Любовь надо проявлять. Устраивать праздники. И дарить подарки.
Любовные отношения редко бывают простыми.
Даже если некоторые друзья вашего Любимого Мужа или их подружки вам не нравятся, вы по-прежнему (и так будет всегда) воздерживаетесь от недоброжелательных высказываний в их адрес.
А все потому, что и у вас тоже, между прочим, есть целая ватага подружек.
И к тому же вы точно знаете, что Любимый Муж от них не в восторге.
Происходит это от ревности или из принципиальных соображений?
Скорей всего и то, и другое.
Можно лгать в любви, в политике, в медицине можно обмануть людей, но в искусстве обмануть нельзя.
Кого любят, того не обманывают.
Не предполагать обмана, но сразу распознать таковой – разве не в этом мудрость?
— Представь, что за кроличьим племенем гонится один обобщённый удав. А до реки ещё осталось около ста прыжков. Так вот, имеет ли право вожак, чтобы взбодрить выбившихся из сил, воскликнуть: «Кролики, ещё одно усилие! До реки только двадцать прыжков!»?
— Я полагаю, имеет, — сказал Возжаждавший, стараясь представить всю эту картину, — потом, когда они спасутся, он им объяснит, в чём дело.
— Нет, — сказал Задумавшийся, — так ошибались все преобразователи. Ведь задача спасения кроликов бесконечна во времени. Перебежав реку, кролики получат только передышку. Наш обобщённый удав найдёт где-нибудь выше или ниже по течению переброшенное через реку бревно и будет продолжать преследование. Ведь удав у нас обобщённый, а любителей крольчатины всегда найдётся достаточно...
— Значит, я так думаю, надо сохранить право на ложь для самого лучшего случая?
— Нет, — сказал Задумавшийся, — такого права нет. Как бы ни были кролики благодарны своему вожаку за то, что он взбодрил их своей ложью, в сознании их навсегда останется, что он может солгать. Так что в следующий раз сигнал об опасности они будут воспринимать как сознательное преувеличение. Но и вожак, солгав во имя истины, уже предал истину, он её обесчестил. И насколько он её обесчестил, настолько он сам её не сможет уважать... Она его будет раздражать...