Мысль о том, что я не могу помочь тебе, не могу видеть тебя, говорить с тобой, касаться тебя, прижать тебя к себе и не отпускать — так, чтобы ты мог отдохнуть на моей груди и чувствовать мое глубокое участие... Эта мысль терзает меня, мой дорогой мальчик, заставляет меня томиться по тебе и по себе самому, скрежетать зубами и стонать от осознания горечи, которой полна жизнь… Но есть и другая мысль, которая приносит мне облегчение, — и я хочу, чтобы ты подумал об этом, как о чем-то возможном. Я пробуду в городе несколько недель, но вернусь домой к первому апреля. Если бы ты приехал, и я смог бы заботиться о тебе, обнимать тебя как брата, как возлюбленного, утешать или хотя бы на время избавлять от мучительной боли... Эти картины я пытаюсь представлять как вероятные, достижимые, не невозможные. Позволь, мой дорогой мальчик, моей нежности утешить тебя…
И, кроме всего, думай обо мне с тем же нетерпением и нежностью, с какими я думаю о тебе.