Генри Джеймс

Дорогой, дорогой мой мальчик, обнимаю тебя с нежностью, которую и выразить не могу! Как, должно быть, обижен ты был на мое ужасное, бессердечное молчание в ответ на твое прекрасное, благородное, утонченное письмо! Но, дорогой мой мальчик, я был унылейшим образом болен и только пару дней как вновь — хоть и не до конца — обрел дар слова. Не жалей меня, потому что все уже позади, я выздоравливаю, опасность миновала. Я выбрался — на удивление быстро — из глубокой черной дыры. И когда я был в ней, в этой черноте, я думал о тебе, дорогой мальчик, думал страстно и безнадежно, о твоем последнем письме и о том, как впускаю тебя в свое сердце… Теперь же я обессилен и выжат. И только на пять минут, перед сном, впускаю тебя в свое сердце. И мне лучше, лучше, лучше, мой дорогой мальчик, и не думай о моей болезни. Думай только о моей любви и о том, что я навсегда и навеки твой Генри Джеймс.

0.00

Другие цитаты по теме

И, кроме всего, думай обо мне с тем же нетерпением и нежностью, с какими я думаю о тебе.

Первое, что нужно усвоить во взаимоотношениях с другими людьми, — это то, что им нельзя мешать быть счастливыми — так, как они того хотят.

Я скучаю по тебе совершенно не пропорционально тем трем крошечным дням, которые мы провели вместе (теперь кажется удивительным, что их было всего три).

Нужно очень много истории, чтобы получилось немного литературы.

Мой городишко не живописен и не вызовет прилива вдохновения, но, если присмотреться, что хорошо для простого человека, сойдет и для художника. А мы сойдем друг для друга, а студия сойдет для нас обоих.

Женщины никогда не ужинают одни. Если они ужинают одни, это не ужин.

Бывает легче читать между строк, чем строку за строкой.

... каждый раз с нежностью вспоминаю нашу прогулку, как мы в сумерках катились на велосипедах, и не могу не чувствовать всю неправильность того, что подобные минуты так быстро подходят к концу. Ничего — у нас будет еще много, очень много таких минут!

Мысль о том, что я не могу помочь тебе, не могу видеть тебя, говорить с тобой, касаться тебя, прижать тебя к себе и не отпускать — так, чтобы ты мог отдохнуть на моей груди и чувствовать мое глубокое участие... Эта мысль терзает меня, мой дорогой мальчик, заставляет меня томиться по тебе и по себе самому, скрежетать зубами и стонать от осознания горечи, которой полна жизнь… Но есть и другая мысль, которая приносит мне облегчение, — и я хочу, чтобы ты подумал об этом, как о чем-то возможном. Я пробуду в городе несколько недель, но вернусь домой к первому апреля. Если бы ты приехал, и я смог бы заботиться о тебе, обнимать тебя как брата, как возлюбленного, утешать или хотя бы на время избавлять от мучительной боли... Эти картины я пытаюсь представлять как вероятные, достижимые, не невозможные. Позволь, мой дорогой мальчик, моей нежности утешить тебя…

Стань лучшим другом самому себе, и тогда ты сможешь находиться в самом избранном обществе.