— Джесс! Я бы трахнул её так жестко, что пришлось бы шлем надеть.
— Кейси! Я бы поиграл с ней в Call of Duty до рассвета!
— Чего?
— Ну и трахнул бы ее жестко! Да... так что шлем не помешал бы, ага.
— Джесс! Я бы трахнул её так жестко, что пришлось бы шлем надеть.
— Кейси! Я бы поиграл с ней в Call of Duty до рассвета!
— Чего?
— Ну и трахнул бы ее жестко! Да... так что шлем не помешал бы, ага.
— У тебя всё получится, Ник. Только, знаешь, пузо втяни.
— Какое пузо?
— Во-о-он тот мешочек с печеньками!
— Я хочу тебе кое-что сказать. Я останавливаюсь из-за птиц, ношу одежду в горошек и совсем недавно пользовалась блестками. Я весь день провожаю, общаясь с детьми и категорически не понимаю, почему ты не любишь сладкое, это странно и это выводит меня из себя. Я ненавижу твой брючный костюм, хоть бы на нем были ленточки или что-то такое, чтоб он был посимпатичнее.
Но это не значит, что я не умная, не твердая или сильная.
— Ты закончила?
— Почти закончила. Я сейчас пойду платить свой штраф, а на моих чеках нарисованы зверушки с фермы, сучка.
— Что это? Боже мой! Боже мой! Два билета в Вену и билеты на Зальцбургский музыкальный фестиваль — это же невероятно! У меня нет слов... Я-то тебе купила...
— Анатомически правильное сердце некурящего человека.
— Тебе какого? Брюнета или блондина? Врать не буду, я хочу блондина.
— Кейси, можешь хоть на одной свадьбе сдержаться?
— Ты шутишь? Это жуткое платье можно надеть только для того, чтоб потом пьяный свидетель разорвал его зубами в клочья.
— Я пытаюсь помочь, тебе всегда сложно сделать первый шаг.
— А мне не нужна помощь! Мне нравится, когда всё по-идиотски и долго тянется!
— Теперь заживём!
— Да, зажили, если бы он платил тебе по-честному.
— Кто, Джемисон? Он платит по-честному, в году шестьдесят третьем это были бы большие деньги!
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»