— Увидев тебя, я подумала: «Вот он, этот парень, и я буду любить его вечно... вечно... вечно...»
— А что если я тебе надоем?
— Этого не будет. Я обещаю.
— Увидев тебя, я подумала: «Вот он, этот парень, и я буду любить его вечно... вечно... вечно...»
— А что если я тебе надоем?
— Этого не будет. Я обещаю.
Это правдивая и живая история моей невероятной любви. С надеждой, что она не прочтет и не попрекнет меня, я поменял много деталей. Её имя, место и дату рождения, шрамы и родимые пятна. Все равно я ничего не смогу исправить. Сказать ей, что я сожалею о каждом слове, что написал, дабы изменить её. Сожалею о многом. Я не замечал тебя, когда ты была рядом. А когда ты ушла, я вижу тебя повсюду. Кто-то увидит здесь волшебство, но любовь это и есть волшебство. О «Над пропастью во ржи» говорили: произошло редкое чудо литературы. Из чернил, бумаг и воображения был создан настоящий человек. Я не Сэлинджер. Но я был очевидцем редкого чуда. Любой писатель сможет подтвердить: случается такое редкостное счастливое состояние, когда слова приходят не от тебя, а проходят сквозь тебя. Она сразу была цельной личностью. Мне же просто повезло поймать её.
— Люди не появляются из неоткуда!
— А она появилась!
— Как?
— Я не знаю, это любовь, магия!
— Так чего ты ищешь в парнях? Брутальности?
— Не знаю, может, я искала тебя... Но нашла не сразу.
Просто мне очень сложно осознать реальность происходящего. Что ты здесь. Что это по-настоящему. Это невероятно.
О книге «Над пропастью во ржи» сказано: «Редкое чудо вымысла опять снизошло. Из чернил, бумаги и вымысла возник живой человек».
Я не разглядел тебя, когда ты была рядом. Теперь, когда тебя нет, я вижу тебя всюду.
— Я пытаюсь сказать, что писать о ней, как будто реально проводить с ней время.
— С кем?
— С девушкой. О которой я пишу. Я ложусь спать лишь с одним желанием это проснуться и начать писать и быть с ней, как будто я влюбился в неё.
— Это же прекрасно!
— Не дело влюбляться в вымышленного персонажа.
— Почему?
— Потому что она не настоящая!
— Ты уверен?
— Она чертов продукт моего воображения!
Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.