— Ты разрушил мою жизнь. Меньшее, что я могу сделать — испортить твой вечер.
— Как ты меня нашла?
— Шла на сладкий запах неудачи.
— Ты разрушил мою жизнь. Меньшее, что я могу сделать — испортить твой вечер.
— Как ты меня нашла?
— Шла на сладкий запах неудачи.
— Ради кого попало я бы в драку не полезла! Ну ладно, полезла бы. Но в этот раз, это было... приятнее.
— Это какие-то извращенные извинения?
— Я никогда не извиняюсь. Но мне больше не хочется тебя убить.
— Я не могу больше оставаться здесь. Пирс прав, пребывание на земле, среди всех этих людишек... Все эти эмоции — это меня ослабляет.
— Ты будто подралась с десятком людей и бежала целую милю.
— Их было двенадцать. И четыре мили.
— Я к тому, что ты сделала это ради меня. Чтобы спасти меня. Эмоции... Эмоции — это тяжело, но поэтому они делают тебя сильнее. А сейчас... такой сильной я не видела тебя никогда.
Мой первый чек. Мне заплатили. Как охотнику за головами. Полиция заплатила мне за пойманного преступника. Охотится на людей — это профессия. Кто ж знал?
— Ты должна выудить пулю.
— Знаешь, я уже к ней как-то привязался, лучше я ее оставлю, спасибо.
— Если есть седативные — советую дать ему.
— Таблетки есть?
— Что?
— Жалко. [вырубает Риверса]
— Я спешу, сами дотащите?
— Кто это?
— Я тебе что, секретарша? Он плохой, сам разберись.
Я застряла там, где мне нет места, и в ближайшее время выхода не предвидится. Мне надо придумать, как стать более… нормальной.
— Что ты здесь делаешь?
— Блин, слушать я не умею, говорить о чувствах тоже, но я не пущу подругу на вражескую территорию одну.
— Серьезно!? У тебя долгие годы не было нормальной оргии! Я покинула город на пару секунд, а ты сразу устроил пятьдесят оттенков предательства!
— Вообще-то, тебя не было несколько месяцев.
— Ты же сказала, что не вернешься туда?
— Да, я до умопомрачения боюсь этого места, но я тысячу адов готова пройти ради сына.
— Ты не любишь Хэллоуин?
— Конечно, люблю. Распутные деяния, слетевшие с катушек людишки, костюмированные оргии.
— Отлично, но мы празднуем Хэллоуин иначе.