— Это самосуд и беззаконие, у вас нет никаких оснований, чтобы призвать меня к ответственности за правонарушения, влекущие за собой такие наказания, как смертная казнь и…
— Я тебя просто так убью, из любви к искусству, — прошипел Тьер.
– Вот мы, мужики, всегда так, – начал Юрао, осторожно утаскивая меня обратно на тропинку, чтобы целующиеся не заметили. – Когда любишь, смотришь на нее и надышаться не можешь. Робеешь от каждого слова, от каждого взгляда, как мальчишка. А вам только решительность и настойчивость подавай.
— Обычно, подобные тебе остаются вечно молодыми… в памяти тех, кто их любил.
— В каком смысле? — не поняла я.
— В смысле дохнут раньше времени.
— Дяденька, который только выглядит как дроу, а на самом деле гном, которого даже папка уважает, а если я туда кину монетку, Бездна в ответ бросит в меня золотом?
Вот теперь тихо в храме было долго.
Все думали. Гномы так вообще алчно на Бездну поглядывали, Бездна молчала — кто ее знает, настороженно или безразлично. А Юрао думал, чего бы ответить ребенку, да и всем тоже.
— Сомневаюсь, — в итоге выдал он, — ибо есть подозрения, что Бездна тоже немного гном…
— Сделай милость, сдохни быстро, — ответила Ри.
— Завянь, мы на работе, — раздевая меня, ответил Юрао.
— На работе ты бессмертный?
Нагадил — убирай. Если тебе мамочка этому не научила, значит научит добрый дядя магистр Смерти. Хорошо научит, чтобы на всю жизнь запомнил!
Говорят, когда женщина становится матерью, весь ее мир переворачивается с ног на голову. Мама рассказывала, что стоило ей взять меня, новорожденного, на руки, и она возненавидела весь свет. Потому что раньше это был просто мир, а теперь она воспринимала его как врага для такого маленького и беззащитного меня.
— На будущее, — Юр обнял за плечи и повел к ресторации, — когда тебя целовать пытаются, нужно орать, Дэя. Громко, требовательно и грозно.
— А что? — решила уточнить я.
— Мм-м, что орать? Орать нужно что-то вдохновенное.
— Например? — И кто мне скажет, почему я улыбаюсь.
— Например: «Пожри меня Бездна».
— А почему «меня»?
— Ну, — дроу усмехнулся, — потому что твой целователь как минимум такому повороту событий искренне удивится.
— А максимум?
— А как максимум передумает тебя чокнутую целовать, тебе же лучше, согласись.
Знаешь, существуют настолько добрые, светлые и чистые создания, что их требуется неустанно беречь и охранять, потому что они не способны выжить самостоятельно. Совершенно не способны. Как и подумать о себе. Нет, вас заботит всеобщее благоденствие, какие-то вечно сопливые чужие дети, и подонки, которых убивать, а не лечить следует. Но вы же этого не видите.
Я люблю тебя сильно. Я готов отдать свою жизнь, силу, душу, кровь до последней капли за тебя. Я люблю тебя столь сильно, что клянусь защищать тебя, заботиться о тебе, быть с тобой, принимать тебя, забирать все твои страхи, сомнения и тревоги, делить с тобой твои радости, надежды и мечты. Я люблю тебя так сильно, чтобы поддерживать всегда и во всем, позволять совершать свои шаги и ошибки, но никогда не смогу оставить тебя наедине с последствиями твоих неверных действий. И я клянусь тебе, той, что стала родной и единственной, всю жизнь быть рядом с тобой и не жить без тебя. Я люблю тебя... И это моя клятва тебе, Дэя, клятва, каждое слово которой истинно, и будет исполнено.
Cлайд с цитатой