Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа философия, заключается в том, что они должны быть иначе поставлены.
– Гретхен спросила Фауста, что есть религия. «Wie hast du’s mit der Religion?» Вопрос наивной женщины, которая хочет постичь смысл явления, стал одним из великих вопросов философии. Именно о том, что слова – всего лишь весьма ограниченная условность. Их безусловность лишь в том, что они всегда ограничивают смысл явления.
Когда меня спросят: «кто ты?», я промолчу, не найдя ответа. Можно вместить все аспекты бытия в короткое слово «я», прочертив на лице многозначительную улыбку, можно пуститься в долгие рассуждения, неуверенно нащупывая отточенными плавниками слов материю псевдофилософии, можно вскрыть собственную душу, перефразировав ее в условный ответ, который в любом случае окажется не по размеру вопросу, как любимый в детстве свитер с годами становится мал. Потому что в глазах задающего вопрос ты всегда будешь иным, чем тот, кем ты знаешь себя изнутри. Потому что каждый из нас видит в первую очередь себя, многократно отраженного в чужих лицах. Мы, как симфонию по нотам, разбиваем этот мир на собственные болевые точки. Когда меня спросят: «кто ты?», я загляну в глаза собеседнику, узнавая человека. Одержимому верой я отвечу, что я атеист, одержимому одиночеством я скажу, что я муж и отец, ищущему ответов я назовусь дураком. И тогда ответ станет равен вопросу, но ничего не расскажет обо мне. Когда меня спросят: «кто ты?», я уверенно отвечу:» Я — никто. Я фрагмент, осколок зеркала мира, мелькнувший в твоих руках на долю мгновения, прежде, чем исчезнуть навсегда.» А ты, задающий вопросы, ищущий ответов, кто ты?
Когда слушающий не понимает говорящего, а говорящий не знает, что он имеет в виду, — это философия.
Все вопросы, сколько их ни есть — вопросы бытия, Макалаурэ. Даже свою песню ты создал в образах бытия, потому что представить небытие таким, каким оно есть, а верней — таким, каким его нет — и тебе не под силу.
Иногда мне жаль Криперов! Я понимаю, что всё игра, но по фантазировать же можно?
Просто посмотришь на его лицо, на его цвет и на суть: зелёный как сама тоска, несёт только разрушения, ничего с этого не имеет и котиков погладить нельзя!
Философия идет не дальше вероятностей, и в каждом утверждении сохраняет в запасе сомнение.
София Сартор: — Ты упомянул кредо. Что это?
Эцио Аудиторе: — Ничто не истинно. Всё дозволено.
— Звучит довольно цинично.
— Да, если бы это было догмой. На самом деле кредо — это лишь наблюдение за природой окружающей нас действительности. Тезис «ничто не истинно» означает, что мы должны понять, что основы общества хрупки, и мы сами должны быть пастухами нашей цивилизации. Тезис «всё дозволено» означает, что мы должны понимать, что только мы, и никто другой, несём ответственность за наши действия и живём с их последствиями, прекрасными или ужасными.
Ныне знание — синекура для профессоров философии, и овладеть им можно за восемь семестров.
Мы находимся в приличном обществе, где принято считать, что каждый из присутствующих знает, что такое «мышление» и что такое «абстрактное».
Cлайд с цитатой