— Сэр! — взмолился Пит. — Таваришч.
— Тамбовский волк тебе товарищ! — рявкнул Олег. — Пиндос гребаный!
— Сэр! — взмолился Пит. — Таваришч.
— Тамбовский волк тебе товарищ! — рявкнул Олег. — Пиндос гребаный!
— Олег, помоги разобраться с местными реалиями, — сказала она.
— Да, что случилось? — спросил Олег.
— Вот там, в метрах двухстах, домик-укрытие, — указала она в сторону, — рядом пустой снегоход и около него бродит медведь. Есть вероятность, что медведь приехал на снегоходе, а сейчас просто разминается, потому что лапы затекли?
— Точно нет.
— Значит, в домике люди и медведь их блокируют.
— Мой университет – самое северное учебное заведение в мире.
— Да я уже поняла, тут ко всему можно сделать приставку «самый северный» и не ошибешься.
Господи... и как меня сюда угораздило попасть... Иногда кажется, что в этом мире не осталось ни одной вонючей дырки, которую мной не затыкали, но нет же — находится ещё одна, поуже и повонючее...
Говард с трудом сдержал улыбку. Дикари... Рядятся в тоги, принимают законы, гордятся цивилизованностью, но если чуть поскрести, вылезает индеец. Те даже с приходом колонизаторов продолжали резать друг друга — племенные распри им оказались важнее, чем противостояние реальной угрозе. Поэтому предки Говарда так легко завоевали Америку.
Между нами всё порвато и тропинка затоптата. Отдавай мою игрушку, не садись на мой горшок...
— Чего это ты тут смеешься, еще, наверное, пропустил кружечку?
— Нет, я на работе, меру знаю, — гордо ответил Олег, — я хоть и норвежец по паспорту, но не загружаюсь пивом под завязку как они. Сказывается то, что я русский.
— Как понимаю в России ты не был и о большой родине знаешь мало.