Я всегда старался, чтобы зритель не заметил моих усилий, и в итоге остались только легкость и жизнерадостность, как у весны, — никто ведь и не думает, каких трудов ей это стоит.
Замрет весна. Безмолвно, страшно, прозреньем смертности творцов. Я стану словом отзвучавшим, я стану плотностью холстов.