Только сильный способен признать свои ошибки, и только мудрый не станет лгать самому себе.
Интуиция рождается, прежде всего, из опыта, — так учил мой первый наставник. — И лишь малая её часть обусловлена природными способностями к предвидению.
Только сильный способен признать свои ошибки, и только мудрый не станет лгать самому себе.
Интуиция рождается, прежде всего, из опыта, — так учил мой первый наставник. — И лишь малая её часть обусловлена природными способностями к предвидению.
С годами старые друзья могут превратиться в злейших врагов, тогда как враги почему-то не торопятся занять освободившееся место.
— Мне казалось, между нами не осталось долгов.
— Свои долги каждый определяет для себя сам, — едва заметно качнул головой убийца. — И за чужие, к счастью, не отвечает.
В который раз убеждаюсь, народные мудрости частенько врут: если уж сила есть, то ума нужно раза в три больше, чем слабому.
Вот только не надо хмурить лоб — от этого в мозгу появляются извилины, а в них — гнусные червоточины сомнений и даже — о ужас! — мысли.
С годами старые друзья могут превратиться в злейших врагов, тогда как враги почему-то не торопятся занять освободившееся место.
Сила кроется в мудрости и в понимании своей роли в Великом Таинстве, и в почитании каждого живого существа как учителя.
Наша глупость – продолжение нашей мудрости, как кишечник – всегда продолжение даже самых красивых губ.
Все воительницы, в конечном счете, мечтают о большой и прекрасной любви и грезят о том, чтобы некий рыцарь носил их на руках. Они в душе нежные и хрупкие. Это для них нормально — представлять, как от одного их удара грозный воин летит спиной вперед, сшибая мебель, и считать себя при этом изящными.