Если актер не имеет своего «Я», то он не имеет ничего.
Всю свою жизнь ты разыгрывал некое тихое помешательство, чтобы скрыть глубокий внутренний разлад.
Если актер не имеет своего «Я», то он не имеет ничего.
Всю свою жизнь ты разыгрывал некое тихое помешательство, чтобы скрыть глубокий внутренний разлад.
– Вообще всё меняется. Сейчас все прибегают на репетиции за пять минут до начала, а надо еще поболтать, покурить, вспомнить текст, раскачаться. А я уже давно сижу: одетая, загримированная. Это все не на пользу делу. Да и в самом театре жизнь остановилась. Зайдешь посреди дня – тишина… Никого! Я помню времена, когда все собирались компаниями, выезжали за город, выпивали, шашлыки жарили. Было интересно. А сейчас каждый сидит в своем углу или халтурит на стороне. Кто-нибудь мимо пробежит: «Как здоровье?» – и бежит дальше, не дожидаясь ответа.
– Ну, к вам хотя бы прислушиваются как к ветерану?
– Сейчас никто ни к кому не прислушивается и ни с кем не советуется. Все уверены, что всё сами знают. Поэтому я не лезу. Но иногда предлагаю: «Ребята, давайте собираться! Встречаться. Ну, давайте устроим блины! Приходите ко мне. Хотя бы поговорим друг с другом!..» Нет. Не до разговоров. Я не хочу показаться ворчащей старухой, мол, «в наше время!..». Но ведь мы действительно жили интереснее!
Я в жизни не встречала ни одного человека, которому могла бы доверять. Поэтому я не жду доверия от остальных и не требую доверия к себе.
В руках [у зрителей] букеты, в букетах записки с телефонами… Но, к сожалению, уже не соотнести букеты с лицами, и поэтому звонить страшно… Начинаю катастрофически начинаю трезветь. Веселье уходит сквозь поры. Остановись веселье! Мне весело, мне весело, мне весело. О! Вот и ресторан. Быстро быстро добежали до длинного стола. Налили «За!» — пьём. Потом разговор о профессии – пьём. Какие мы молодцы, как мы играли, как нас любила публика, как мы любим друг друга – пьём. Принесли горячее – пьём. Закуски остыли и завяли, все курят, мужчины глупо улыбаются. Наступает фаза романтического приключения. Ну, хочется этой фазы! Хочется, хочется. Праздник! А праздник должен к чему-то привести…
Я всегда чувствовала, что меня не существует; единственная возможность быть для меня — это, наверное, быть кем-то другим. Поэтому я и захотела стать актрисой.
Спорт мне очень пригодился вообще в моей творческой жизни. У нас в нашей среде, в нашем искусстве [актёрском], очень мало, к сожалению. Больше склоки, чем спорта.
У меня нет друзей, зато я всегда ощущал нас актерами, играющими в одном и том же сценарии.
Все великие артисты обязаны своей славой своему умению пародировать естественные человеческие чувства — страх, жалость, любовь.
— Я решил вести честную жизнь, — сказал Дойч.
— Погоди-ка минутку, — сказал Браун. — Мне, пожалуй, следует пригласить скрипичный квартет. Такие задушевные излияния требуют лирического аккомпанемента.