— Почему посторонние на заставе?
— Как почему? — удивился начальник. — Они заплатили.
— Это же взятка! — опешил от такой наглости Грачев.
— У нас, на границе, когда дают взятку, принято говорить «спасибо». Здесь тебе не город, полковник. Здесь — граница. А на границе свои законы.
Чтобы побороть коррупцию, начните с того, что посадите трёх своих друзей. Вы точно знаете за что, и они знают за что.
Вот почему командующий Северо-Западным округом уклонился от участия в маневрах! У него достраивают дачу... Вот она. Это же средневековый дворец, а не дача. На ее постройку было привлечено три тысячи солдат, что работали полгода.
Тюремный сторож, стоявший у двери с ключами в руках, счел себя обязанным соблюдать строжайший нейтралитет. Он получил хорошие взятки от обоих сражающихся и не хотел им мешать.
Выделять деньги на борьбу с коррупцией — это то же самое, что выделять водку на борьбу с пьянством.
— Вам помочь?
— Да, я работаю в министерстве юстиции...
— Министерство юстиции? А у вас есть документ? Значок?
В ответ протягивает стодолларовую бумажку.
— Это министерство финансов, но годится.
... представители новой власти, часто назначенные им же люди, многие из которых были к нему [Ельцину Б. Н.] близки, стали превышать свои полномочия. Кроме того, они не смогли устоять перед вечным российским соблазном и начали энергично набивать свои карманы. Коррупция новой власти стала принимать невероятные размеры. Когда Гайдара спросили в феврале, что ему больше всего мешает, он не задумываясь ответил: «Коррупция в аппарате управления». Причем центральная и провинциальная бюрократия словно соревновались в поисках средств личного обогащения.
Главврач понимал своё положение не как постоянную, неусыпную и изнурительную обязанность, но как постоянное красование, награды и клавиатуру прав. Он назывался главврач и верил, что от этого названия он действительно становится главный врач, что он тут понимает больше остальных врачей, ну, может быть не до самых деталей, что он вполне вникает, как его подчинённые лечат, и только поправляя и руководя, оберегает их от ошибок. Вот почему он так долго должен был вести пятиминутку, впрочем, очевидно, приятную и для всех. И поскольку права главврача так значительно и так удачно перевешивали его обязанности, он и на работу к себе в диспансер принимал — администраторов, врачей или сестёр — очень легко: именно тех, о ком звонили ему и просили из облздрава, или из горкома, или из института, где он рассчитывал вскоре защитить диссертацию; или где-нибудь за ужином в хорошую минуту кого он пообещал принять; или если принадлежал человек к той же ветви древнего рода, что и он сам. А если начальники отделений возражали ему, что новопринятый ничего не знает и не умеет, то ещё более них удивлялся Низамутдин Бахрамович: «Так научите, товарищи! А вы-то здесь зачем?»
Коррупция губит народ, урвать каждый хочет кусок,
Готовы идти по телам, лишь только б набить свой карман...
Человеческая изобретательность практически бесконечна, когда дело касается конвертации власти в личную выгоду.
Когда началась повальная продажа диссертаций направо и налево, я понял, что сейчас обладание диссертацией — это больше минус, чем плюс, то есть это девальвировалось абсолютно. За редким исключением есть сейчас и кандидаты наук, и доктора наук, которые действительно подвижники науки, но девальвация всего этого настолько разрушительная, что я лучше буду иметь диплом с отличием советского ВУЗа, чем сегодняшнюю диссертацию.
Cлайд с цитатой