Из всего, что ты мне писала, следует жестокое правило: только мужчины высокого ума способны любить. Теперь я знаю почему. Мужчина подчиняется двум началам. В нем борются влечение и чувство. Низкие и слабые существа принимают влечение за чувство, меж тем как существа высшие прикрывают влечение восхитительными изъявлениями чувства; сила чувства побуждает их к чрезвычайной сдержанности, они почитают женщину, как святыню.
Послушай меня: откровенные ревнивцы похожи на политиков, открывающих свои карты. Признавать себя ревнивой, не таить своей ревности — разве это не игра в открытую? Но ведь так мы теряем возможность узнать карты партнера. Что бы ни случилось, мы должны уметь страдать молча.
Любовники равны меж собой, а муж и жена, по моему мнению, должны избегать такого равенства, если не хотят нарушить приличия и навлечь на себя непоправимые несчастья. Ничтожный мужчина ужасен, но еще ужаснее мужчина уничтоженный.
Еще не зная, что кокетство женщины дает иногда больше благ, чем ее любовь наслаждений, он впадал в глупое бешенство.
Я любил ее, любил как мужчина, как возлюбленный, как художник, — меж тем, чтобы овладеть ею, нужно было не любить ее.
Да будет вам известно, что сообразительность любящей женщины по части всяких догадок еще больше, чем ее уменье вносить разнообразия в наслаждения. Когда ей предстоит быть покинутой, она скорее угадывает смысл какого-нибудь жеста, чем конь чувствует отдаленное веянье любви, как о том рассказывал Вергилий.
Если женщина поистине женственна, любовь к ней никогда не переходит в привычку, ласки возлюбленной так очаровательны, так разнообразны, она исполнена такого ума и вместе с тем нежности, она вносит столько игры в настоящее чувство и столько настоящего чувства в игру, что воспоминания о ней владеют вами с той же силой, с какой когда-то она сама владела вами. Рядом с ней блекнут все другие женщины.
Никто не любит женщину за юность или зрелость, за красоту или уродство, за глупость или ум; любят её не за что-нибудь, а просто потому, что любят.
Cлайд с цитатой