На самом деле, я не развратный и не злой. Мне кажется, я весьма добр. Я люблю свою маму.
Когда-нибудь, (а вдруг?) увидев меня в стаде,
Пристрелите без раздумий. Буду только рада.
На самом деле, я не развратный и не злой. Мне кажется, я весьма добр. Я люблю свою маму.
Когда-нибудь, (а вдруг?) увидев меня в стаде,
Пристрелите без раздумий. Буду только рада.
Я знаю, не каждый меня любит, но я такая, какая есть. И если вы меня не любите, что ж...
Я боюсь смерти, потому что у меня есть желания. Пока есть желания, человек боится смерти. А когда желаний нет — перестает.
Я пялился в унылость собственных дней. Мне тоже нужно было пройти ужасно долгий путь.
10 декабря 1935 года я родился, как несовершенный труп. Потребовалось несколько десятилетий, чтобы стать совершенным трупом.
Я подкапывался под фундамент чего-то более крупного и глубокого, проделывал царапинки в стене, которую боялся разрушить. За этой стеной обитал монстр, и я выстроил ее надежной, чтобы чудовище не смогло выбраться на свободу.
Теперь оно шевельнулось, потянулось, заволновалось во сне.
В городе, похоже, появился новый монстр, и я спрашивал себя: не разбудит ли его присутствие того, которого прятал я?
Вокруг люди. Я чувствую себя совсем маленькой. Я чувствую себя открытой, обнажённой перед ними. Я честна в своих эмоциях, как ребенок. И не важно, что я сейчас молчу, что я сейчас не плачу от отсутствия слёз. В горе не задумываешься о том, как ты выглядишь. В горе ты настоящий. Все люди спрятаны за взглядом равнодушия, за книгами, за разговорами, а я сижу обнажённая. Мне холодно. Я замерзаю. Моя душа простыла.