В этом возвращении Жерара из небытия (или мое возвращение, если хотите) было нечто, неуловимо напоминающее ощущение, когда вы разглядываете любимый сандвич, купленный в закусочной на углу: сверху тоненький ломтик дружбы – но в этот раз политый какой-то неизвестной вам (и малоприятной) приправой.
Моё основное возражение против бедности — бедность скучна. Она делает вас приземлённым, серым — и всё. Быть бедным — везде одинаково.
Правда состоит в том, что даже самым общительным у нас нелегко найти кого-то, к кому и впрямь можно прикипеть.
Все, что у нас есть, – лишь старые бабьи сказки, старые бредни философов, старые гимны старым богам – жалкая горстка чужих взглядов, трещащих по швам и расползающихся, как ветошка.
Проблема не в том, что люди, которые чего-то стоят, – не сахар. Иные из них могут быть вполне милыми людьми, жить себе, как все... Горгий – он ведь никогда никого не доводил до белого каления. А Протагор – доводил. И Анаксагор – тоже. И Парменид. Так вот оно... С истинными талантами – с ними всегда что-нибудь да не так. Я только одного не могу понять: ты талантливый разгильдяй или просто разгильдяй...
... Любая женщина, даже если у неё взгляд, от которого тысяча мужчин кончает на раз, не может устоять перед: (w) цветами, (x) приглашениями в роскошный ресторан, (y) игрой в я-зацелую-тебя-до-смерти, (z) телефонными звонками, спровоцированными страстью.
Все наши концепции – лишь попытки объяснить очередную насмешку мироздания. Все они – в лучшем случае лоскутное одеяло, криво пошитое из философии, математики, астрономии, биологии, лишь бы нам в этом мире было не так холодно и неуютно. Мудрости никогда не удавалось разом охватить весь окоём жизни.
... в живописи художник по собственному произволу решает, что высказать, о чем умолчать, в фотографии же модель всегда сохраняет право голоса. Я думал о том, сколь же скуден наш словарный запас, что не позволяет разложить по полочкам каждый взор, каждое выражение губ и глаз, каждую застывшую игру лицевых мускулов, передающих эмоциональное состояние сколь немного слов, выражающих сам пик восторга, и какое великое множество имен служит нам для обозначения инструментов, посредством коих получаем мы наслаждение; сколь обилен словарный запас, когда речь заходит об эксплуатации сих инструментов, и сколь он беден, если надо описать прекраснейшие мгновения, в кои мы испытываем облегчение от всех этих усилий, – об этом неплохо было бы написать целую книгу.
Cлайд с цитатой