Любой сон, если он затягивается надолго, превращается в кошмар.
Что же до поспешности, то ощущение, будто время зверски торопит, обычно является сигналом тревоги, обязывающим попридержать темп, действовать помалу и с соответствующей обдуманностью.
Любой сон, если он затягивается надолго, превращается в кошмар.
Что же до поспешности, то ощущение, будто время зверски торопит, обычно является сигналом тревоги, обязывающим попридержать темп, действовать помалу и с соответствующей обдуманностью.
— Я философствовать не стану, — сказал пилигрим. — Как было сказано, я человек простой, прямой и не красноречивый. Однако осмелюсь заметить вот что: во-первых, короткая как у насекомых жизнь защищает нас, людей, от декадентства, склоняет к тому, чтобы, ценя жизнь, жить интенсивно и творчески, использовать каждую минуту жизни и радоваться ей. А когда потребуется, без сожаления отдать ее за нужное дело.
Мы умеем вызывать градобой, но не умеем отгонять смерть. Хотя, казалось бы, второе сделать легче.
Сегодня Зло правит законами — ибо законы служат ему. Оно действует в соответствии с заключенными мирными договорами, поскольку о нем, Зле, подумали, заключая эти договоры.
Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время молчать и время говорить, время плакать и время смеяться, время насаждать и время вырывать, пардон, собирать посаженное, время шутить и время размышлять...
— Я хотела бы чаще… прогуливаться. И беседовать. Но я понимаю… Понимаю, что это невозможно.
— Ты правильно понимаешь. — Он закусил губу. — Императоры владеют империями, но двумя вещами владеть не могут: своим сердцем и своим временем. И то, и другое принадлежит империи.