Детективный роман может оказаться весьма запутанным, но, как только поймёшь мотивы автора, всё становится довольно просто.
Как же иначе!? А мир совсем не ужасен! Он просто полон абсолютных, совершенных, конченных глупцов!
Детективный роман может оказаться весьма запутанным, но, как только поймёшь мотивы автора, всё становится довольно просто.
Как же иначе!? А мир совсем не ужасен! Он просто полон абсолютных, совершенных, конченных глупцов!
Общество глупо само по себе. Это сборище беспомощных младенцев, которые ничего не знают об окружающем мире.
Писать о жизни? Мы уже мертвы. Мы не более чем бездушные тела, населенные призраками.
Если человек пишет детективные сценарии для коммерческого телевидения, у него просто нет времени на такую роскошь как настроение.
Я не могу написать ни одного романа, в котором нет убийства или сыщика. Как сказала однажды Агата Кристи, когда её спросили, почему она пишет только детективы: «Мадам, каждый делает то, что может, а не то, что не может». Прекрасно, правда? Раскрывать убийцу, чтобы он предстал перед судом; предъявлять ему или ей обвинение. И почему столько читателей получают от этого удовольствие? Не потому ли, что мы наказываем таким образом себя за то, что есть у нас внутри. Возможно, убийца сидит в каждом из добропорядочны граждан. Очевидно, что и во мне. Кроме того, за это хорошо платят.
Раньше я писала о том, как найти любовь. Теперь хочу написать, что происходит, когда ты ее нашел.
У Достоевского есть вещи, которым веришь и которым не веришь, но есть и такие правдивые, что, читая их, чувствуешь, как меняешься сам, — слабость и безумие, порок и святость, одержимость азарта становились реальностью, как становились реальностью пейзажи и дороги Тургенева и передвижение войск, театр военных действий, офицеры, солдаты и сражения у Толстого.
Писатель — это то, что он пишет, и он становится тем, о ком пишет. Именно поэтому я избегаю писать книги, в которых зло побеждает добро.
Когда заболевает фермер, пашню возделывают другие фермеры. Когда заболевает солдат, его кладут в лазарет, а на бранное поле посылают другого солдата. Когда заболевает торговец, кто-нибудь другой – скажем, жена – выполняет его повседневные обязанности в лавке. Когда заболевает королева, миллионы подданных молятся о ней и в спальном крыле дворца придворные ходят на цыпочках и разговаривают шепотом. Но жизнь фермы, армии, торговой лавки или государства продолжает идти своим чередом. Если тяжело заболевает писатель, все останавливается. Если он умирает, творческий процесс навсегда прекращается. В этом смысле участь известного писателя очень похожа на участь знаменитого актера – но даже у самых знаменитых актеров есть дублеры. У писателя таковых нет. Заменить его никто не может. Его голос неповторим и уникален.