Теперь хорошее воспитание — только помеха. Оно от слишком многого отгораживает.
В пользу стыдливого румянца можно сказать очень многое, если, конечно, умеешь краснеть, когда это нужно.
Теперь хорошее воспитание — только помеха. Оно от слишком многого отгораживает.
В пользу стыдливого румянца можно сказать очень многое, если, конечно, умеешь краснеть, когда это нужно.
Мужчины ужасно скучны, если они хорошие мужья, и отвратительно тщеславны, если плохие.
Мужчина, бедненький, неловкий, основательный и надежный мужчина принадлежит к тому полу, который уже целые миллионы лет был разумен. Он ничего с собой поделать не может. Это у него в крови. А история женщины совершенно иная. Мы всегда были живописным протестом против самого существования здравого смысла. Мы заметили его опасность с самого начала.
Нынче все можно пережить, кроме смерти, и все можно перенести, кроме хорошей репутации.
Дети начинают с того, что любят родителей. Потом они судят их. И почти никогда не прощают.
Долг — это то, чего мы требуем от других и не делаем сами.
(Чувство долга — это то, что люди хотят видеть в других.)