В этом спортзале все мое. Чемпионские ленты видишь? Когда я пришел в школу, их здесь не было, они висели там, а я их перевесил.
— Слушай, раз уж Эмми переводят, мы можем попробовать все заново. Привет, я Скотт Далакот! А вы?
— Отвали.
В этом спортзале все мое. Чемпионские ленты видишь? Когда я пришел в школу, их здесь не было, они висели там, а я их перевесил.
— Слушай, раз уж Эмми переводят, мы можем попробовать все заново. Привет, я Скотт Далакот! А вы?
— Отвали.
— Элизабет? Привет, я — Рассел. Рассел Гетис. Физрук. Мы вместе дежурили прошлой весной.
— Ага.
— Я слышал, твоя помолвка сорвалась. Сочувствую.
— Я застукала его, когда он трахал своего пса. Везде было арахисовое масло.
— Мерзость. Ну так вот: Я... может забегаю вперед, но, может как-нибудь, перекусим вместе?
— А ты все еще физрук?
— Ну да, да.
— Отвали. Я не встречаюсь с коллегами.
— А я никому не скажу.
— Я уже сказала отвали.
— Понял, не дурак! Эвакуируюсь!
— Я заметил, что ты сейчас без лифчика. С ним как раз пацаны играют.
— Многие не носят лифчик.
— Особенно учительницы.
Двацветок развернул лошадь и рысью поскакал обратно, демонстрируя мастерство верховой езды, типичное для мешка с картошкой.
Было бы грубо, было бы негуманно рубить голову бедному безумцу. Против казни я протестую, но маленькую медицинскую операцию над головой бедняги необходимо произвести немедленно. Медицинская операция не омрачит праздника.
Наш уважаемый доктор, как известно, терапевт, а не хирург. Поэтому в данном случае, чтобы ампутировать больной орган, я советую воспользоваться услугами господина королевского палача.
Хватит этого, «Ой, я вся такая клевая и загадочная». Итак, Фредди любит тебя. И Кук. Он любит тебя. И просто для протокола я тоже тебя люблю. К тому же я выиграл забег.
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее.
Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…