О том, что подлость заразительна
и через воздух размножается,
известно всем, но утешительно,
что ей не каждый заражается.
О том, что подлость заразительна
и через воздух размножается,
известно всем, но утешительно,
что ей не каждый заражается.
Россия непостижна для ума,
Как логика бессмысленна для боли,
В какой другой истории тюрьма
Настолько пропитала климат воли?
— Разве вы не участвовали в восстании?
— Всё моё участие свелось к тому, что я помог раненому.
— Вы что, врач?
— К сожалению, сударыня, я практиковал в Бриджуотере.
— Но это же подлость!
— Сегодня подлостью в Англии никого не удивишь, она даже сидит на троне!
Взросление — пожизненный урок
умения творить посильный мир,
а те, кто не построил свой мирок,
охотно перекраивают мир.
Свои черты, штрихи и блики
в душе у каждого и всякого,
но непостижимо разнолики,
мы одиноки одинаково.
Россия два раза Европу спасла:
Сначала татар тормозила,
А после сама распахнулась для зла,
Которое миру грозило.
Когда кругом кишит бездарность,
Кладя на жизнь своё клише,
В изгойстве скрыта элитарность,
Весьма полезная душе.
«Мело, мело по всей земле, во все пределы.
Свеча горела на столе, свеча горела...»
Нет, никакая не свеча -
Горела люстра!
Очки на морде палача
Сверкали шустро!
А зал зевал, а зал скучал -
Мели, Емеля!
Ведь не в тюрьму и не в Сучан,
Не к высшей мере!
И не к терновому венцу
Колесованьем,
А как поленом по лицу -
Голосованьем!
И кто-то, спьяну, вопрошал:
— За что? Кого там?
И кто-то жрал, и кто-то ржал
Над анекдотом...
Мы не забудем этот смех
И эту скуку!
Мы — поименно! — вспомним всех,
Кто поднял руку!..
Огромен долг наш разным людям,
а близким — более других:
должны мы тем, кого мы любим,
уже за то, что любим их.
Себя от себя я усердно лечу,
живя не спеша и достойно,
я бегаю медленно, тихо кричу
и гневаюсь очень спокойно.