Чиполлино (1973)

— А ты откуда взялся? Почему не на работе?

— Ваша милость, я ещё не работаю, я учусь.

— Учишься? Что же ты изучаешь?

— Я изучаю мошенников, Ваша милость.

— Тут вся деревня — мошенники, но если ты найдёшь нового, ты мне его покажи.

0.00

Другие цитаты по теме

— Джордж, — сказал он. — Дело касается моего сына.

— Молодого Артаксеркса Шнелля?

— Именно так. Он сейчас второкурсник университета Тэйта, и с ним там не всё в порядке.

Я прищурился:

— Он связался с дурной компанией? Залез в долги? Попался на удочку потрёпанной официантке из пивного бара?

— Хуже, Джордж! Гораздо хуже! — с трудом выговорил Антиох Шнелль. — Он мне сам никогда этого не говорил — духу не хватило: но ко мне пришло возмущённое письмо от его однокурсника, написанное строго конфиденциально. Старый мой друг, Джордж, мой сын — а, ладно! Назову вещи своими именами. Джордж, он изучает вычислительную математику!

— Изучает вычис... — Я был не в силах этого повторить. Старый Антиох Шнелль безнадёжно и горестно кивнул:

— И ещё политологию. Он ходит на занятия, и его видели с книгой.

— О Боже! — только и смог я произнести.

— Я не могу поверить такому про моего сына, Джордж. Если бы об этом услышала его мать, её бы это убило. Она очень чувствительна, Джордж, и у неё слабое сердце. Я заклинаю тебя старой дружбой, съезди в университет Тэйта и выясни, в чем дело. Если его заманили стипендией — приведи его в чувство как-нибудь — не для меня, а ради его бедной матушки и его самого.

Прежде чем появиться на свет и прожить всего шесть дней, радуясь солнцу, личинка цикады проводит шесть лет под землёй. Ваш сын Уилфред все шесть лет в школе тоже находится в состоянии личинки, и мы до сих пор ждём, когда же он наконец вылупится из кокона.

— Нет! Я не хотел воспитать из своих сыновей мошенников!

— Разве?

— Ну... Я хотел воспитать вас хорошими мошенниками. Чтобы вы воровали только у богатых, никому не причиняли вреда, были вежливыми и дружелюбными.

— Расскажите, что к чему в этих документах?

— Так, я купил статую у одного господина на частном аукционе в Лондоне, а он получил ее в наследство от дяди. Тот приобрел ее здесь, в лавке Цюриха, закрывшейся тридцать лет назад. Они купили статую в Дамаске, в пятидесятые годы.

— Лондон 2017-й, Цюрих 1983-й, Дамаск 1956-й. Как так вышло, что все документы напечатаны на одной машинке? На вашей!

— Ошибаешься, я в школе на тройки учился.

— У тебя были тройки? А как ты тогда в Бауманку поступил?

— Ну, выиграл три олимпиады по физике.

— А тройки откуда?

— Ну, понимаешь, когда преподаватель знал предмет лучше, чем я, я получал пятерки, а когда пытались доказать, что знают лучше, то получал тройки.

— Ради интереса, как вы работали с прежней учительницей?

— Мы читали вслух учебники.

— А она что делала?

— Следила и наблюдала. И иногда спала.

— И ей за это платили?

— Конечно.

— Обалдеть.

— Примостись, тут будет очень важная военная база: тут танковая, там ракетная, ну а где-то здесь — военно-морская.

— Ой, да тут же, воды нету, ааай [падает в обморок]...

— Что значит «нету воды»? Будет!

— А как же семейная скидка?

— Семейная скидка?! Ты уже давно получил ее, когда разорил тетю Милисент своими швейцарскими проектами!

— Я не сделал ничего плохого.

— Ох. Твой отец компенсирует угрызения совести плохой памятью.