В нашем детстве многие методы обучения граничат со смертью. Я помню, как меня в детстве отец учил кататься на велосипеде. Никакой предварительной техники безопасности. Просто посадил на велик, взял за седушку и отпустил. Зато из-за этого, мне кажется, в более сознательной жизни, у нас притуплено чувство самосохранения. Я был однажды в аэропорту. Сижу в кафе. И по громкой связи звучит объявление, где женщина чёрным по белому объявляет: «Пожарная тревога! Срочно покиньте...» Но никто не пошевелил булками. Единственное, что поменялось, — мужик за соседним столиком начал быстрее размешивать сахар в кофе. И это мы с вами. Мы так делаем. Пока мы точно не будем уверены, что нам угрожает опасность, мы не будем шевелиться. Пока мы не увидим горящего мужика, который пробегает с фразой «Это не учебная!»
Мне 30 и все мои шутки про 30-летних. Оказывается, у меня ничего нет для двадцатилетних. Мы на разных языках говорим. Вы достали, двадцатилетние, придумывать новые слова! Недавно захожу в магазин и там происходит следующее:
— Почём свитер?
— Это свитшот!
— Будь здоров! Почём свитер?
— Это свитшот!
— Это свитер, под него футболку надеваешь и не видно! Кстати, почём футболка?
— Это лонгслив!
Для меня лонгслив — это когда ты сходил в туалет, нажал кнопку, спустил, потом подождал, пока бачок заполнился и опять спустил. Вот это лонгслив!