Только тот, в ком есть жизнь, может убить мертвеца.
Я понимаю, что можно защищать живых, но чего ради мстить за мёртвых? Ведь им это уже всё равно.
Только тот, в ком есть жизнь, может убить мертвеца.
Я понимаю, что можно защищать живых, но чего ради мстить за мёртвых? Ведь им это уже всё равно.
И какими бы просвещёнными мы себя не считали, в присутствии мёртвых нас всё равно охватывает страх и благоговение. Вероятно, сама жизнь действительно поражает нас в тот момент.
Быть мертвым определенно хуже, чем быть живым. Мертвые не получают такого удовольствия, как живой. Вот мы с тобой столько удовольствия получаем, потому что живы. Мы не умерли, мы живы. Будь мы мертвы, мы б не получили того удовольствия, какое получаем потому что живы. Мертвые никакого удовольствия не получают, только живые способны получать удовольствие, потому что они живы. Чтобы получать удовольствие, человеку надо быть живым. Хотя, когда человек жив, с ним и неприятности всякие случаются. Например, ты можешь машину разбить, у тебя может заболеть голова или, скажем, ногу вывихнешь, или мозоль натрешь. Так что живым тоже нелегко, но, по-моему, всё же лучше, чем мертвым. Определенно.
Но уже давно она лежит в могиле, одинокая, покинутая, мертвая, смотрит черными пустыми глазницами перед собой, а ведь когда-то она была человеком, полным жизни и тепла, как я и ты, как я и ты, и мы, мы все; – а теперь гниет и разлагается…
Постучитесь в гробы и спросите у мертвецов, не хотят ли они воскреснуть, и они отрицательно покачают головами.
Мертвым нужно, чтобы мы их помнили, даже если это съедает нас, даже если мы всего лишь можем повторять: «Прости», пока это не потеряет хоть какой-нибудь смысл.
Пока ты жив, не умирай. На этот мир взгляни —
У многих здесь душа мертва, они мертвы внутри!
Тут ведь как: ты либо живой, либо мертвый. А есть еще недобитые, это страшней всего.