Нет ничего сильнее на Земле, чем желание выжить.
Мама, прости, что я никогда сам тебе не звонил.
Нет ничего сильнее на Земле, чем желание выжить.
Вы разрываетесь между романтикой противостояния и желанием приспособиться и выживать. Вот тут-то вам и дают по зубам.
Нет величия в том, что мы находимся в конце пищевой цепочки или умеем менять окружающую среду, — окружающая среда переживёт нас благодаря своим непостижимым силам и неподатливой мощи.
Вы разрываетесь между романтикой противостояния и желанием приспособиться и выживать. Вот тут-то вам и дают по зубам.
Если ты хочешь сделать кого-то богатым, нужно не прибавлять ему денег, а убавлять его желания.
— В каждом из нас две половинки: одна рвется к новому, другая бережет прежнее и рада вернуться к нему. Вы знаете это и знаете, что никогда возвращение не достигает цели.
— Но сожаление остается… как венок на дорогой могиле.
— Чего ты хочешь от меня, маленькое чудовище?
— Я хочу, чтобы мама перестала быть банкиром и стала мамой.
Когда я был ребенком, я как-то спросил деда, убивал ли он немцев на войне. Он не отвечал. Говорил, что это взрослые разговоры. И тогда я спросил, пытались ли немцы его убить. Он очень долго молчал. И сказал, что умер, как только ступил на территорию врага. Каждый день, просыпаясь он говорил себе: «Покойся с миром. А теперь вставай и иди воевать». Он прошел войну, считая себя мертвым и выбрался живым. Вот в чем, по-моему, весь фокус. Мы делаем то, что должны делать. Будет день – мы будем жить. И что бы ни ожидало нас в столице, я знаю, мы не пропадем, потому что так мы и выживаем. Мы говорим себе, что мы – ходячие мертвецы.