Люди думают, что очень просто выглядеть сексуальным энергичным танцором в стиле Чипендэйл. А мужчины думают, что самая ужасная проблема у нас — это не кончить на сцене.
Рождение человека — это ошибка, исправить которую он пытается на протяжении всей своей жизни.
Он говорит, что читателям не нужна история про очаровательного и талантливого ребенка, который снимался на телевидении, сделал на этом большие деньги, а потом жил долго и счастливо, и до сих пор живет долго и счастливо.
Людям не нужен счастливый конец.
Людям хочется читать про Расти Хаммера, мальчика из «Освободи место для папы», который потом застрелился. Или про Трента Льюмена, симпатичного малыша из «Нянюшки и профессора», который повесился на заборе у детской площадки. Про маленькую Анису Джонс, которая играла Баффи в «Делах семейных» – помните, она все время ходила в обнимку с куклой по имени миссис Бисли, – а потом проглотила убойную дозу барбитуратов. Пожалуй, самую крупную дозу за всю историю округа Лос-Анджелес.
Вот чего хочется людям. Того же, ради чего мы смотрим автогонки: а вдруг кто-нибудь разобьется. Не зря же немцы говорят: «Die reinste Freude ist die Schadenfreude». «Самая чистая радость – злорадство». И действительно: мы всегда радуемся, если с теми, кому мы завидуем, случается что-то плохое. Это самая чистая радость – и самая искренняя. Радость при виде дорогущего лимузина, повернувшего не в ту сторону на улице с односторонним движением.
Или когда Джея Смита, «Маленького шалопая» по прозвищу Мизинчик, находят мертвого, с множеством ножевых ран, в пустыне под Лас-Вегасом.
Или когда Дана Плато, девочка из «Других ласк», попадает под арест, снимается голой для «Плейбоя» и умирает, наевшись снотворного.
Люди стоят в очередях в супермаркетах, собирают купоны на скидки, стареют. И чтобы они покупали газету, нужно печатать правильные материалы.
Большинству этих людей хочется прочитать о том, как Лени 0'Грэди, симпатичную дочку из «Восьми достаточно», нашли мертвой в каком-то трейлере, с желудком, буквально набитом прозаком и викодином. Нет трагедии, нет срыва, говорит мой редактор, нет и истории.
Счастливый Кенни Уилкокс с морщинками от смеха продаваться не будет.
Редактор мне говорит:
– Дай мне Уилкокса с детской порнографией в компьютере. Дай мне сколько-то трупов, закопанных у него под крыльцом. Вот тогда это будет история.
Редактор говорит:
– А еще лучше, дай мне все вышесказанное, и пусть он сам будет мертвым.
Люди — разумные и уникальные существа, и Бог дал нам животных, чтобы они кормили нас, и так далее.
Ни на одного из этих людей ты бы не оглянулся на улице, но их тайные жизни были удивительны.
Когда проблема раздута до гигантских величин, когда нам демонстрируют слишком много пугающих примеров, нам почему-то делается все равно. Мы становимся безразличными. Мы отказываемся предпринимать какие-либо действие, потому что грядущая катастрофа кажется нам неизбежной. Раз — и мы уже в ловушке. Это и есть наркотизация.
— Но когда кто-то пытается с тобой общаться… быть с тобой обходительным и любезным… когда кто-то хочет тебя рассмешить… постарайся хотя бы изобразить улыбку.
Хотя бы сделай вид, что люди тебе не противны.
Почему это люди с такой легкостью выбрасывают то, от чего они были буквально без ума ночь назад.
Рождественская елка, к примеру. Миг назад она была в центре всеобщего внимания. И вот, вместе с сотнями таких же елок, лежит никому не нужная в кювете вдоль шоссе, блестя фольгой, золотой и серебряной. Смотришь на эти елки и думаешь то ли о жертвах дорожно-транспортного происшествия, то ли о жертвах сексуального маньяка, который бросает их связанными черной изолентой и с нижним бельем, вывернутым наизнанку.
У человека, склонного к самоубийству, чувство юмора, как правило, напрочь отсутствует.
Cлайд с цитатой