Захар Прилепин. Обитель

Другие цитаты по теме

Я тут стал вот что понимать: аристократия – это никакая не голубая кровь, нет. Это просто люди хорошо ели из поколения в поколение, им собирали дворовые девки ягоды, им стелили постель и мыли их в бане, а потом расчёсывали волосы гребнем. И они отмылись и расчесались до такой степени, что стали аристократией. Теперь мы вывозились в грязи, зато эти – верхом, они откормлены, они умыты – и они… хорошо, пусть не они, но их дети – тоже станут аристократией.

“Как в лесу ягода, Тёма?” Ответ был: “Ягода в Москве, зам начальника ГэПэУ. А в лесу – мы”.

Как может сниться то, к чему я не имею никакого отношения и чего не понимаю.

Тём, я знаешь что заметил? В Москве солнце заходит — как остывший самовар унесли. В Питере — как петровский пятак за рукав спрятали. В Одессе — как зайца на барабане прокатили... В Астрахани — закат такой, словно красную рыбу жарят. В Архангельске — как мороженой рыбой угощали, да мимо пронесли. В Рязани — как муравьями поеденная колода. В Риге — будто таблетку под язык положили.

Поначалу Артём считывал имена похороненных монахов, но через час память уже не справлялась. Зацепилась только одна дата – его рождения, но сто лет назад, в тот же день и тоже в мае. Дата смерти была – 1843-й, декабрь. “Мало… – с усмешкой, то ли о покойном, то ли о себе, подумал Артём; и ещё подумал: – Что там у нас будет в 1943-м?”

Стихи учите, а в душах человеческих тоже можно кое-что прочесть.

Слова.... Они шелестели, как опадающая листва. С порывом сквозняка слова взлетали под своды и снова тихо кружили. Всякое слово можно было поймать на ладонь. Если слово попадало в луч света, видна была его тончайшая, в голубых прожилках, плоть.

— Мне сон балдежный приснился.

— А про что приснился?

— Я не помню.

— Черт, жаль...

— Да, беда...

Обычно я просыпаюсь, стоя возле постели. Или у окна. Иногда за столом. Ещё не одетая, но уже вставшая.

— Что за рукоприкладство?

— Ты был без сознания!

— Скотт, люди называют это сном. Но ты не можешь без драмы.