— Пароль?
Кто ели бисквитис. Что-то в таком духе.
— Ква редит нэсцитис, — сказал Гидеон.
Ну, почти правильно.
— Пароль?
Кто ели бисквитис. Что-то в таком духе.
— Ква редит нэсцитис, — сказал Гидеон.
Ну, почти правильно.
— Сначала немного поссорилась с матерью, потом сильно поссорилась с сестрой, на работе чуть-чуть поссорилась с начальником и в конце дня поссорилась с… моим бывшим парнем, который случайно является Великим Магистром очень таинственной секретной тайной ложи.
— Ну видишь, всё нормально, мам.
— Мам, а у меня, случайно, нет какой-нибудь сестры-близняшки, о которой ты забыла мне рассказать?
Мама повернулась ко мне и усмехнулась:
— Нет, доченька, сестры-близняшки у тебя нет.
— Ты уверена?
— Да, на сто процентов. Я там тоже была, когда ты рождалась. Забыла?
— Ты снова разговаривала с аркой, Гвендолин. Я точно видел.
— Да, Гордон. Это моя любимая арка. Она обижается когда я прохожу мимо и не здороваюсь.
— Ничего там нет!
— Там может кто-нибудь прятаться и подслуши...
Предложение осталось незаконченным возгласом. Вдруг стало совсем тихо. Что там еще снова случилось?
Не раздумывая, я отодвинула штору. Девочка, которая выглядела как я, прижала свои губы к губам юноши. Сначала он просто стоял и не сопротивлялся, а потом положил руки на ее талию и притянул к себе. Та закрыла глаза.
Всегда они куда-нибудь торопятся, эти мущины! Но в делах моды и красоты спешка недопустима!
— Пароль на батарею.
— Ночь. Тишина. На посту часовой — узбек. Вдруг шорох. — Стой! Кто идёт. Оттуда: Свои! — Кто свои? Пароль Мушка, знаешь? — Знаю. — Проходи.
— Хэ! Хэ. Не смешно!
В этом весь Гидеон — только стоит пережить с ним что-то э-э-эм… приятное, как он прилагает все усилия, чтобы как можно быстрее всё испортить.
— Ты необыкновенная девочка, Гвендолин, — шептал он, гладя меня по волосам. — Ты очень, очень необычная. И не нужно никакой магии ворона, чтобы быть для меня особенной, — его лицо оказалось совсем близко. Когда его губы прикоснулись к моим, я закрыла глаза.