Мы против всех интернационализмов, против коммунизма, против профсоюзного вольнодумства, против всего, что ослабляет, разделяет, распускает семью, против классовой борьбы, против безродных и безбожников, против силы в качестве источника права. Мы против всех великих ересей нашего времени… Наша позиция является антипарламентской, антидемократической, антилиберальной и на её основе мы хотим построить корпоративное государство.
Полгода назад я выступал в Южной Корее с лекциями о кризисе глобального капитализма. Ну вы знаете, обычная «бла, бла, бла». Потом слушатели неожиданно начали смеяться и говорить: «О чём вы говорите? Посмотрите на нас. Китай, Южная Корея, Вьетнам, Сингапур — с экономикой у нас всё в порядке. Так кто же тогда сполз в кризис? Это у вас кризис в вашей Западной Европе или, если быть более точными, в отдельных частях Западной Европы». Китай, Сингапур, Индия... или взять ближе к нам — Турция не предрекают ничего хорошего для будущего. Я полагаю, что современный капитализм развивается в направлении, в котором он лучше функционирует без полностью развитой демократии. Подъем так называемого капитализма с азиатскими ценностями в последние 10 лет как минимум ставит сомнения и вопросы: что если авторитарный капитализм по китайской модели является проявлением того, что либеральная демократия, как мы её понимаем, больше не является условием и ведущей силой экономического развития и вместо этого стоит у него на пути?
Семья является «первородным ядром церковного прихода, общины, а отсюда и нации. Она, следовательно, является по самой своей природе первым из органических элементов государства».
Свобода всегда находится на расстоянии одного поколения от исчезновения. Мы не передаём её по крови нашим детям. За неё нужно бороться, защищать и передавать, чтобы они поступали так же, иначе однажды мы проведем в закате наших лет, рассказывая нашим детям и детям наших детей, как это было в Соединенных Штатах, где люди были свободны.
Но кто сейчас думает о приличиях? Власти Запада в истерике, потому что не управляют своими обществами, с одной стороны, и потому что до них только сейчас доходит простая истина — их нынешняя либеральная демократия уходит в прошлое. Когда-то в СССР говорили о коммунизме как о будущем всего человечества и весьма болезненно реагировали на любые доказательства того, что это не так. Сегодня Западу становится очевидным, что либеральная демократия также не является будущим человечества. Оно (будущее) не определено, и есть множество вариантов того, как оно будет строиться.
В книге я много критикую либеральное мировоззрение и демократическую систему. Не потому что считаю либеральную систему исключительно плохой — напротив, я убеждён, что это самая успешная и гибкая политическая модель из всех когда-либо придуманных людьми, позволяющая противостоять вызовам современного мира. И хотя эта модель подходит не для каждого социума и не на каждом этапе общественного развития, она показала гораздо большую эффективность, чем любая другая. Вот почему, размышляя о трудностях, ожидающих нас в будущем, важно определить её слабые места и понять, как изменить и усовершенствовать её нынешние институты.
К сожалению, в сложившихся политических условиях любая критика либерализма и демократии может быть подхвачена автократами и представителями нелиберальных движений, цель которых — не участие в открытой дискуссии о будущем человечества, а дискредитация либеральной демократии. Они обожают рассуждать о несовершенствах либеральной демократии, но не терпят никакой критики в свой адрес.
Демократия либерального типа невозможна ни в одной стране, где нет доминирующего среднего класса.
Демократия – вещь хорошая. Тут главное, опять-таки, чтобы передоза не было. Западные державы вводили свои демократии постепенно, чтобы не захлебнуться.
К XVIII веку Англия стала самой передовой страной мира только потому, что там имелась самая прогрессивная модель общественного устройства — либерализм. А именно: были законодательно гарантированы индивидуальные свободы — личности и собственности... В качестве гарантий этих свобод выступал независимый от правительства суд. А еще существовал принимавший законы парламент и власть короля была ограничена. Но была ли в Англии демократия? Не было! Правом голоса обладали меньше 2 % взрослого населения, и только к концу XIX века число голосующих достигло аж 12 %!..
Мы забываем, что в центре находится Господь, и человек — его творение. А мы почему-то считаем абсолютно святыми и неизменными некие временные формы организации человеческого общества. И мы начинаем придавать сакральность по сути не сакральным вещам. Вот как сейчас мы носимся с понятием демократия, которое, если посмотреть на всю глубину существования человеческого общества, позолота. Т. е. ничто. Но мы, играя в слова, пытаемся все время придумать себе вслед за Фукуямой некий конец истории. Что выглядит очень наивно, учитывая, что были ребята поумнее, которые писали о конце Европы, о закате Европы.
Cлайд с цитатой