Сны бывают разные: те, в которых хочется остаться, и, те, от которых никак не удается сбежать. Но все одни ведут нас к тому, что мы — сознательно и не только — стремимся понять или желаем увидеть.
Сны бывают разные: те, в которых хочется остаться, и, те, от которых никак не удается сбежать. Но все одни ведут нас к тому, что мы — сознательно и не только — стремимся понять или желаем увидеть.
Если каждое сомнение оставляет памятный кровоточащий шрам на сердце, тогда мое изрезано вдоль и поперек. Я не знаю, что я за человек и человек ли я вообще, после этого.
Когда-то я бы смирилась со своей трагичной участью, но, имея назначенную цель и для кого жить, я не могу так просто сдаться. Не уверена, что умерев, смогу что-то доказать и изменить, но заставив себя бороться, мне уж точно удастся донести, что я кое-что еще в состоянии сделать и меня не так просто сломать.
Он хороший, теплый человек, с которым чувствуешь себя, как дома, и, познавший немало горя, которое не подкосило его, а заставило стать сильнее. А еще он великолепно меня понимает, даже с полувзгляда, будто читает мои мысли. И иногда мне кажется, что мы созданы друг для друга. Хотя, так оно и есть.
У нас слишком мало времени, чтобы коротать его поодиночке, жалеть о несделанном и притворяться, что нас никто и ничто не волнует. Эта непоправимая ошибка, которою мы, так или иначе, совершаем.
Я знаю, что ты чувствовал, потому что я чувствовала тоже самое. И мне было паршиво... Но, знаешь, ничего удивительно, я всегда тебя разочаровываю — это то, что у меня получается лучше всего.
Папа часто говорил, что нет ничего приятнее, чем посидеть в беззвучии и послушать металлический лязг своих мыслей. А Касс, по-моему, не очень любила уединение, утверждая, что нет звука хуже, чем гул тишины, в котором что-то пугающе шевелиться.
Он прекрасно знает, что является для меня всем, даже жизнью. Я бы не пережила его смерти, ведь потеряв того, кого любишь, больше не хочется жить, хочется исчезнуть, сгинуть, но не терпеть возникшую пустоту.
По сути, я была не такой смелой или жестокой, больше добродушной и ранимой. Но эти черты я истово подавляла. И теперь, оглянувшись на химерическое прошлое, могу с непомерной гордостью, не стыдясь, заявить, что я стремительно выросла и взираю на иллюзорный мир несколько по-другому. И ничего ребячески милого и наивного во мне не осталось.
Cлайд с цитатой