— Запиши их обоих.
— Хорошо, записываю, Леди и Корт...
— Запиши их обоих.
— Хорошо, записываю, Леди и Корт...
— Туши свет, малыш, сегодня я помочусь на твою могилу. Тебе конец.
— Тихо-тихо! Господа, помните, что оружие из кобуры можно вытаскивать только после первого удара часов. Как только услышите удар — стреляйте как хотите. Те, кто занервничает и начнет стрелять раньше...
— Это нарушитель. Его исключат из состязаний, господа Генри, Винчестер и Шарпс.
— Кто останется стоять после выстрелов, тот победил. Если оба стоят, состязание продолжается, пока кто-то из них не упадёт. Всем всё ясно? Господа, улица в вашем распоряжении.
— Перед ударом раздаётся щелчок, слушай часы!
— Сейчас ты умрешь, девочка. Ты покойница. Посмотри на себя, тебе страшно? Ты дрожишь как осиновый лист... Щёлк! Бах!
— Вы победили. И вы теперь... Нет, вы выглядите иначе, ваши глаза сияют. Вы прошли испытание смертью.
— Меня всё это не возбуждает, как вас.
— Вы думаете, я придумал это состязание из интереса? Весь этот город полон людей, готовых вас убить ради ваших шнурков. А так я могу посмотреть в лицо своим врагам. Они не смогут выстрелить мне в спину. И, конечно, я всегда побеждаю.
— А если удача отвернётся от вас?
— Я побеждаю не благодаря удаче.
— Как насчет комнаты?
— Шлюх не селим.
— Повтори еще раз.
— Шлюхи рядом живут.
— Ну, так есть свободная комната? [сунула ствол под нос]
— Да, мэм. Комната с ванной. Сейчас.
— Всё естественно получилось, правда? Гладко и спокойно...
— Ты так быстро стреляешь. Надеюсь, мне не придётся состязаться с тобой. Он заставил тебя...
— Ты здесь по собственной воле, а я нет. И на спуск-то я нажал...
— Для священника это не подходящий город.
— Я не всегда был священником... Я был бандитом, как и Ирод. Я даже ездил вместе с ними. Но сейчас, конечно, всё изменилось. Я стал мирным человеком и стреляю не на угрозу, а на звук выстрела в меня.
— Сюда пришла по вашему приглашению. Решила узнать, что вы за человек. Человек, которого ненавидят?
— Я лишь стараюсь быть популярным, для жителей этого города. Я им нужен, я приношу порядок в их жизни. Не закон, порядок!
— А что проповедник? Почему он вас так раздражает?
— Он не проповедник, он жулик. Если человек убийца, в этом нет бесчестья. Но только пусть он не заявляет, что этого больше нет в его крови. Он самый страшный лжец. Он лжёт не только прихожанам хуже, он лжёт себе. Нет бога, где вера строится на лжи.
— Прости, Джон, правила изменились. Теперь поединки будут честными.
— Кто ты? Ты же убита?
— Ты украл мою жизнь.
— Ты недостаточно быстра для меня. Бах!
— Сегодня достаточна. В город вернулся закон!
— Вы когда-нибудь убивали?
— Конечно.
— А я так не думаю. Понимаете, всё сводится к одному. Как далеко вы готовы зайти? Мой отец был судья, пусть вас не удивляет это. Он заставлял меня и мою мать смотреть, как вешают людей, чтобы мы становились лучше. Я с детства по глазам понимал, кто убийца, а кто конокрад. Однажды он сказал, что мы исчадия зла. Он взял патрон, зарядил револьвер, крутанул барабан и стал нажимать курок, наводя на каждого из нас. Пока не разнёс сам себе голову. Последним нажатием на спуск. Усвойте одно: теперь в этой жизни меня ничто не испугает. Ничто.
— До конца! Вы прокляты. Я не стану на ваш путь, но я дойду до конца.
— Сколько работы, Корд. Сколько тяжелого труда пошло насмарку. Ты, наверное, зол? Ты когда-то был скор на руку. А как сейчас? Ты мне не ответишь? Ты дал обет молчания? Я тебя спрашиваю!! [Ирод неожиданно бросает стакан с водой в Корта, а тот его схватил, не пролив воды]
— Быстрее тебя...
— Может попробуем? Вспомним старые добрые деньки. Что сердце забилось сильнее, пульс скачет...
— Я не буду стрелять.
— Будешь. Я потрясён. [Корт, падая, пнул дверь, которая ударила одного из подручных Ирода и сломала ему нос]
Смотри вот руки стрелка, а у тебя, малыш, руки показывают, что это руки фермера. Так что ты сын фермера, малыш...