Весна опять пришла,
И лучики тепла
Доверчиво глядят в мое окно.
Опять защемит грудь,
И в душу влезет грусть,
По памяти пойдет со мной.
Пойдет, разворошит
И вместе согрешит
С той девочкой, что так давно любил.
С той девочкой ушла,
С той девочкой пришла,
Забыть её не хватит сил.
Не осуждай меня, мама,
я ведь только тем и жил,
что знал — ты меня ждёшь.
Я знаю, ты плачешь вечерами и видишь сны,
где я совсем ещё маленький,
подкрадываюсь к тебе и закрываю твои глаза ладошками.
Ты нарочно говоришь: «Отец? Татьянка?»
Я смеюсь: «Нет-нет, не угадала!»
Отцу с Танюхой привет.
Деньги в конверте не шли,
суки всё вынут,
но я же назло им вернусь,
потому что ты меня ждёшь!
Пришёл с рейса, подустал, кончился поход,
Шоферюги-шофера — непростой народ.
Да я и сам из шоферюг, нарулил — дай Бог,
Колесом своим втирал пыль в тоску дорог.
Едешь, песенки поёшь, слушаешь мотор,
А он поёт со мною вместе, он на песни скор.
Вспомнил Светку, как сквозняк юбку ей поднял,
А я пятую врубил и будто не видал.
За окном река бежит, за рекою — луг,
Светку ждёт с каких уж пор её милый друг.
Тормозну у родничка в спуске под горой,
А ты отведай, Светочка, водички ключевой.
Светка едет, воду пьёт, в стороны глядит,
Про шофёрское житьё с фортом говорит:
«Хорошо, всё завёл, куда хочешь — едь,
А училке — только стол и в тетрадь глядеть!»
Настроение поднял старенький плакат,
Его кто-то написал много лет назад.
Не забыть бы подновить, краски принести,
Два словечка теплые: «Доброго пути!»
Если места хватит — нарисуй,
Лодку, с парусами ветром полными.
Уплыву, волки, и вот вам... _уй!
Чтобы навсегда меня запомнили.
Помолчим о пропавших друзьях,
Помолчим добрым словом о них,
И представим, как будто на днях
В этот вторник мы видели их.
И не будем гадать на туза,
Будем верить, а веру спасём,
Помолчим, всё успеем сказать,
Даже больше, но только потом.
Что ж ты, фpаер, сдал назад?
Не по масти я тебе.
Ты смотри в мои глаза,
Брось трепаться о судьбе.
Ночью в церкви ни души, волки в поле воют,
А под растрельную статью, ямы быстро роют.
Что же не хватало мне, все теперь на месте,
Был туз бубновый на спине, а стал в ногах туз крести!
Да, России нелегко: столько лет дурачили,
Пил народ, крепчала сталь — значит, пили вновь.
Все тащили транспаранты, да тряслись по-заячьи,
Да тянули руки вверх, да пели про любовь.
Ой, как мне не верилось — и сказать-то было боязно! -
Что Россия, дурь и жир приросли нутром,
Вроде, вместе ехали, а тем, кто вышел с поезда,-
Как аукнулось со сцены — кликнулось потом.
Я закрою глаза, я забуду обиды,
Я прощу даже то, что не стоит прощать.
Приходите в мой дом, мои двери открыты,
Буду песни вам петь и вином угощать.
Cлайд с цитатой