Генрик Сенкевич. Камо грядеши

Другие цитаты по теме

И всегда помни, что мрамор, пусть самый дорогой, ничего не стоит, и что истинную ценность он получает лишь тогда, когда его превратит в чудо искусства рука ваятеля. Будь же таким ваятелем... Недостаточно только любить, надо уметь любить и надо уметь научить любви. Ведь наслаждение испытывает и плебей, и даже животные, но настоящий человек тем собственно от них и рознится, что обращает любовь как бы в благородное искусство и, наслаждаясь ею, знает об этом, осознаёт божественную её сущность и тем самым насыщает не только тело, но и душу.

Кто любит красоту, по одной этой причине неспособен любить безобразие.

Ты не прав, Марк Виттилий, я верю в красоту! Вот единственная богиня, которой я поклоняюсь. И наиболее ценю в ней то, что она не бессмертна, преходяща и тленна. У нее есть лишь краткое мгновение, и поэтому Красота спешит отдать все самое лучшее здесь и сейчас, не ожидая выгоды или более достойных зрителей. Краткая вспышка, которая остается в памяти навсегда!

... Как свет исходит от солнца, так и счастье исходит из любви.

Некоторые вещи в мире прекрасны, но люди по большей части так ничтожны, что жалеть о жизни не стоит. Кто умел жить, должен уметь умереть.

Пусть весь мир и жизнь погрязнут в зле, одно благо пребудет вечно — молодость!

Если жизнь можно сравнить с ручьем, то в моем ручье вместо воды — сплошная тревога.

Куда легче услышать философское рассуждение, чем добрый совет.

Почитать Христа недостаточно, надо еще жить согласно его учению, и тут оказываешься как бы на берегу моря, которое тебе велят перейти пешком.

И скажу тебе так: я не знаю, как устраиваются христиане, чтобы существовать, но знаю одно: где начинается их учение, там кончается римское владычество, кончается Рим, кончается жизнь, различие между побежденным и победителем, богатым и бедным, господином и рабом, кончается всякая власть, кончается император, закон и весь миропорядок, и вместо всего этого приходит Христос и какое-то милосердие, какого до сих пор не было, и какая-то доброта, несвойственная людям и чуждая нашим римским склонностям.

Хочу, чтобы вот эти мои руки, которые сейчас обнимают только воздух, могли обнять ее и прижать к груди. Хочу дышать ее дыханием. Хочу иметь ее у себя в моем доме до тех пор, пока голова моя не побелеет, как вершина Соракта зимою.