Хотелось бы жить по совести, да жизнь не позволяет.
Если совесть противоречит долгу, выходи в отставку.
Хотелось бы жить по совести, да жизнь не позволяет.
Свобода моей совести есть абсолютный догмат, я тут не допускаю споров, никаких соглашений, тут возможна только отчаянная борьба и стрельба.
Все наши покаянья стоят грош,
И осуждения не выход.
Что ж делать? Не взыскуя выгод,
Судить себя. В себе.
Не пропадешь.
Древняя юридическая формула: «Да будет мне стыдно!» — была отменена и забыта, но дух ее не вовсе исчез из народного сознания.
Глухари на току.. толика страха или
кокетливый ток набекрень
цвета мирабели?
О как она комкает
горячую лайку перчатки,
какой бьет из рукава
потешный бенгальский огонь!
В Тироле, когда лес всё гуще,
отринув
докучного долга
аляповатый лубок,
но совесть:
скребущий наждак,
вытряхиваю настурции из ее письма.
Я с радостью стал бы героем,
Сжимая в руке копьецо.
Светилось бы там, перед строем,
Мое волевое лицо.
Дороже крупица печали,
Соленый кристаллик вины.
А сколько бы там ни кричали -
Лишь верные звуки слышны.
Ведь правда не в том, чтобы с криком
Вести к потрясенью основ,
А только в сомненье великом
По поводу собственных слов.
Молчи, наблюдатель Вселенной,
Аструном доверчивых душ!
Для совести обыкновенной
Не грянет торжественный туш.
Она в отдалении встанет
И мокрое спрячет лицо.
Пускай там герои буянят,
Сжимая в руке копьецо!