— Ты думаешь, я шлюха?
— Все мы шлюхи, Грейс, мы просто продаём разные части себя.
— Ты думаешь, я шлюха?
— Все мы шлюхи, Грейс, мы просто продаём разные части себя.
— Вам веселую песню или грустную?
— Грустную.
— Хорошо, но предупреждаю, я разобью вам сердце.
— Уже разбито...
— Я люблю тебя.
— Это пройдёт, Грейс. Всё проходит...
— Я больше не слышу лопаты за стеной... Ты мне поможешь?
— Помочь с чем?
— Со всем. Со всем этим хаосом, гребанной жизнью, бизнесом... Я нашел тебя, а ты нашла меня — мы поможем друг другу.
— Дома люди совсем другие.
— В смысле?
— Расслабленнее, беззащитнее.
— Ада говорила, что вы все держите в себе.
— Так поступают мужчины.
— У вас хорошая сестра, она мне понравилась. Ей нелегко видеть, как брат и муж борются друг с другом. Томас, мужчинам тоже нужно выговариваться.
— Я как джин. Ты вызываешь меня, отпивая опиум из пузырька.
— Это от боли. И чтобы сохранить тепло.
— Поэтому ты нуждаешься в тепле? Тепло...
— Все это время...
— Я знаю. Наша любовь все еще жива...
— А сколько будет стоить ваш костюм?
— Я не плачу за костюмы. Либо они за счет заведения, либо заведение сгорает.
— А в каком направлении движетесь вы, мистер Шелби?
— Я сам себе революция.
Знаешь, который час? Я тебе скажу: вечер. Восьмой час. Ты будешь жить до восхода солнца. Последнее, что ты услышишь, как за окном запоет дрозд. Дрозд поет красиво, но благодаря тебе моя жена никогда уже это не услышит.
— Завяжи с опиумом, это он вызывает видения. Просто выброси его, пока он есть — это искушение. Сколько у тебя осталось?
— Семь тонн.
— Семь тонн!?
— Да. Большой запас, правда Ада?