Она не успокоится, пока не получит своего. Но вот беда – она сама не знает, чего хочет.
Как глубоко можно любить — и как бесследно это проходит!
Она не успокоится, пока не получит своего. Но вот беда – она сама не знает, чего хочет.
Она страшилась любви, сопротивлялась её приходу, а теперь любовь захватила её целиком; с того времени она живет только для любви и ни для чего другого, отдает всё и хочет получить всё; но теперь она со всей очевидностью поняла, что всего не получит.
Если в браке физическое влечение у одной из сторон отсутствует, то ни жалость, ни рассудок, ни чувство долга не превозмогут отвращения, заложенного в человеке самой природой.
Видимо, в человеке живет сознание долга перед самим собой, и оно-то не позволяет ему ни отступать, ни сгибаться.
Каким-то таинственным образом сплотившись, несмотря на все свое различие, вооружились против общей опасности. Словно стадо, увидевшее на лугу собак, они стояли голова в голову, плечо к плечу...
Требовать любви, приставая с ножом к горлу, — это ли не верх вульгарности и тупости?
С ним трудно жить, но его трудно и ненавидеть! Он так податлив, а ненависть можно испытывать только к сильным людям.
Такова уж была ее натура: она способна была пассивно терпеть, пока что-то в ней не сломается, а после этого — конец!
Брак без приличной возможности его расторжения — это одна из форм рабовладения. Человек не должен быть собственностью человека.