Некоторые так ненавидели животных, что были вегетарианцами.
Оскорбления только в том случае заставляют истекать кровью, если ты позволяешь им проникнуть в своё сердце.
Некоторые так ненавидели животных, что были вегетарианцами.
Оскорбления только в том случае заставляют истекать кровью, если ты позволяешь им проникнуть в своё сердце.
— Я бы, например, закопал меня в землю живьем.
— Живьем? — пришел в ужас Чипс. — Да ты что! Ты ведь наверняка будешь орать и брыкаться. А потом меня целую неделю будут мучить кошмары.
— Я обещаю лежать неподвижно. Кстати, я вполне заслужил столь ужасную смерть. Ведь я обозвал вас парочкой накачанных одноклеточных кроманьонцев.
– Ты уверен?
Мульч вздохнул.
– Конечно уверен. Чего ты испугался? Задницы никогда не видел?
– Но она мне улыбается.
– Может быть, рада тебя видеть. Поспеши, пока не разозлилась.
— Понимаешь, здесь не Средневековье. Мы не в романе. Я не благородный, и в моем репертуаре нет цирковых трюков.
— Даже жонглировать не умеешь?
Оскорбления только в том случае заставляют истекать кровью, если ты позволяешь им проникнуть в своё сердце.
Иногда Спиро тосковал по тем временам, когда слишком назойливого работника можно было просто выкинуть из окна, и этим решить проблему. Сейчас человек, пока летел до земли, успевал позвонить своему адвокату.
Семь часов на спасение мира?! А разве на такие дела по закону не положено все 24 часа?